Мордант превыше всего!

Словно сбитый с толку ребенок, Териза замотала головой, часто моргая. К несчастью, ничего не изменилось. Знаток Хэвелок продолжал пялиться на доску, словно мысленно разыгрывал будущие партии. А король продолжал, ползая на четвереньках, собирать раскатившиеся шашки.

Паника, затаившаяся где-то в глубине сознания, стала пробиваться наружу. Не следовало говорить с таким сарказмом, так обвиняюще. Она зависела от этих людей; одно неловкое слово, и она вообще может быть уничтожена. Король может приказать отослать ее в одно из зеркал, и она окончит свои дни в какой-нибудь еще более невероятной нереальности. Например, в том мире, где Гильдия отыскала своего Воина. Или окажется вообще неизвестно где — попросту растворится в сером, непонятном, неощутимом ничто, которого она так боялась и с которым сражалась всю свою жизнь.

Мне очень жаль, подумала она про себя, в то время как страх рос в ней. Разрешите мне остаться здесь, я буду хорошей девочкой, обещаю.

Но в это мгновение король Джойс перестал шарить по ковру, стал коленями на пол и с трудом поднялся на ноги. Подойдя к столу, он высыпал поднятые шашки перед Хэвелоком. Затем с доброй улыбкой повернулся к Теризе.

— Простите меня, миледи. О чем я только думаю? Я по-свински забыл о вас. Вы, наверное, очень устали после воплощения и жаждете отдохнуть и освежиться. У вас есть какие-либо особые пожелания относительно комфорта? Нет? — Его извинения звучали жалко, но голос был полон бодрости. — Тогда я прикажу кому-нибудь сопроводить вас в ваши покои и позаботиться о вас.

Продолжая улыбаться, он совершенно бесцельно шарил руками по воздуху, пока не сунул руку в карман своей мантии, где обнаружил серебряный колокольчик на деревянной рукоятке. И принялся энергично звонить. Почти в то же мгновение дверь распахнулась, и в дверном проеме появился один из стражников.

— Мой владыка король?

— О, спасибо, — на мгновение вид у короля стал сконфуженный, словно он позабыл, зачем, собственно, звонил. Его пустые, ничего не понимающие глаза остановились на колокольчике в руке. Затем он внезапно сказал:

— Служанку для леди Теризы де Морган.

— Слушаюсь, мой владыка король. — Стражник отдал честь, прижимая руку к кольчуге, и ретировался.

Хэвелок снова расставил шашки, хотя король Джойс собрал их не все.

— И снова я прошу у вас прощения, — пробормотал король, не глядя на Теризу. Он провел рукой по лицу, вздохнул и опустился в кресло. — Моя память уже не та, что была когда-то. — Его улыбка исчезла, сменившись печалью. — Будьте откровенны со мной, миледи. У вас есть семья? Есть ли кто-либо, кого опечалит ваше отсутствие? Они не должны страдать из-за нас. Я прикажу Джерадину изыскать возможность, чтобы послать им весточку и успокоить их. Бедное дитя, может быть, это удержит его подальше от неприятностей. Какое сообщение вы хотели бы послать, миледи?

— Дело в том… — начала она, но голос ее ощутимо дрогнул. Никого такого нет. Но она не сказала этого. Ситуация была идиотская. Ее страх и непонимание происходящего все усиливались. И кроме всего прочего, неизвестная часть ее дрожала от ярости из-за того, что с ней обращались подобным образом. С усилием она прокашлялась. — Дело в том, что у меня есть только отец.

— Так что передать ему?

Загнанная в угол, она была вынуждена тихо ответить:

— Он не заметит моего отсутствия.

Когда она сказала это, взгляд короля опалил ее. На мгновение она позабыла о его седине, слабости тела, старческой голубизне сморщенной кожи; она видела в его глазах лишь силу. Он смотрел на нее так, словно она чем-то поразила его.

— Тогда, наверное, — смущение заставило его голос звучать хрипло, — вы можете считать себя счастливой, что оказались здесь.

Осторожно, стараясь сдерживать приступ паники, она ответила:

— Я не знаю, что и думать. У меня слишком мало информации. Когда вы наконец решите, что хотите сообщить мне хоть что-то о том, что здесь происходит? — И она затаила дыхание, борясь с новым приступом паники.

— О, миледи, — король Джойс вздохнул и развел руками. Его распухшие суставы сделали этот жест еще более беспомощным. — Это, очевидно, зависит только от вас. Когда вы сообщите полную правду о своем происхождении, способностях создавать воплотимое, своих целях?

Слабость, схожая с головокружением, охватила Теризу. Но почему-то ее сознание не затуманилось; она просто захотела немедленно лечь.

— Вы хотите сказать, — сказала она глухо, — что не собираетесь ничего говорить мне, пока я не смогу доказать, что существую — что я не была создана зеркалом, — и до тех пор, пока я не расскажу вам все, что знаю о воплотимом — и до тех пор, пока я не признаюсь, почему притянула к себе Джерадина, когда он собирался воплотить себя к Воину (короче говоря, все то, что она считала совершенно невозможным в этой дурацкой ситуации) и пока вы при всех этих условиях не поверите в мои слова.

В низу живота она почувствовала щекочущее желание расхохотаться.