Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году

Удаление зачинщиков беспорядков и подстрекателей неповиновения, разоружение и расформирования незаконопослушных подразделений и частей и те устрашающие методы, какими осуществлялись эти меры, не дали командованию ожидаемых результатов. Недовольные солдаты на насилие отвечали насилием. Недовольство возрастало и по принципу цепной реакции перекидывалось на другие, более благополучные части и подразделения. Так, по донесению начальника штаба Западного фронта генерала С. Л. Маркова начальнику штаба Верховного главнокомандующего, после разоружения 673-го Прилукского и 675-го Конотопского пехотных полков 169-й пехотной дивизии начались волнения в 33-м и 34-м пехотных полках соседней 9-й пехотной дивизии, 674-м пехотном Золотоношском полку, 676-м пехотном Зеньковском полку[223]. Попытке командования послать дополнительные силы (четыре орудия 6-й батареи 5-й артиллерийской бригады) для усиления казачьего взвода и артиллерии, оцеплявших место дислокации 18-го пехотного Вологодского полка, воспротивились солдаты батарейного резерва, которые арестовали и избили младших офицеров 6-й батареи[224].

Разоружая и расформировывая взбунтовавшиеся части и подразделения, командование тысячами перебрасывало их состав из одной армии в другую для распределения по частям в качестве пополнений, что в свою очередь вносило возбуждение в пополняемые, более спокойные части и подразделения, оказывало влияние на их состав. Об этом неоднократно сообщалось в рапортах командиров и начальников, отмечалось в политических сводках армий и фронта[225]. Так, командир 9-го армейского корпуса 2-й армии, отмечая «дурное влияние» на части корпуса поступавших солдат расформированных частей, признавал «подобные пополнения крайне нежелательными, могущими вредно отразиться на дальнейшем восстановлении дисциплины и порядка»[226].

Общее недовольство солдат на фронте вызвало постановление Временного правительства о введении смертной казни. Нередко солдаты на общих собраниях и заседаниях войсковых комитетов, вопреки запретам, выносили на обсуждение приказ о применении смертной казни, а в принятых резолюциях требовали ее немедленной отмены. Например, на съезде комитетов 2-й Сибирской стрелковой дивизии 10-й армии, по словам начальника дивизии, «хотя вопрос о целесообразности введения смертной казни в войсках и не значился в повестке дня, но он сам собою всплыл и был поставлен на обсуждение, несмотря на все меры, принятые президиумом против этого». Большинством голосов было принято постановление ходатайствовать перед Временным правительством об отмене смертной казни[227]. Категоричный протест против введения смертной казни выразили на общих собраниях солдаты 6-й и 7-й батарей 1-й Сибирской артиллерийской бригады, на заседании полкового комитета 23-го пехотного Низовского полка 6-й пехотной дивизии, на объединенном заседании комитетов 171-й пехотной дивизии. Против смертной казни и усиления репрессий в армии протестовали также солдаты 75-й пехотной дивизии. Недовольство и протест по поводу применения репрессивных приказов, по сообщениям командования, выразили солдаты частей 55-й и 174-й пехотных дивизий[228].

Отношение войсковых комитетов к мерам Временного правительства и Верховного командования по восстановлению дисциплины в войсках и их боеспособности не было однозначным. Низовые комитеты – ротные, командные и полковые, состав которых большей частью был из солдат, отнеслись резко отрицательно к вводимым мерам. Комитеты высшего звена – фронтовой, армейские, корпусные, дивизионные, то есть те, в составе которых было больше представителей офицерского состава, ответственных за состояние воинской дисциплины и боеготовности войск, встретили эти меры с пониманием. Например, оперативная комиссия фронтового комитета в своем обращении ко всем комитетам призывала их к самоорганизации, сплочению армии, «сейчас же совместно с комсоставом приступить к организации строевых занятий, укреплению позиций, усилению разумной демократической дисциплины, безусловного исполнения приказов командного состава»[229]. Армейский комитет 3-й армии разрабатывал специальные [230]мероприятия по борьбе с антивоенными и антидисциплинарными проявлениями, просил у Военного министра и ВЦИК Советов особых полномочий, дающих ему «право действовать от имени ВЦИК», а у командного состава армии – «оказать в этом отношении самую энергичную поддержку», призывал все комитеты 3-й армии «прийти на помощь всем своим разумом, сердцем и силой». Армейский комитет 10-й армии, учитывая сложность положения, еще 4 июля призвал войска прекратить митинги, собрания войсковых комитетов проводить по мере надобности и только с разрешения командования[231].