Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году

Большую роль в политизации армии играла периодическая печать разных политических партий. Достоинством данного источника был громадный объем информации, а недостатком – ее «многоцветность» и противоречивость. Каждая партия подавала ее со своих политических позиций, с точки зрения того класса общества, интересы которого она выражала. Уже к июню 1917 г. на фронт поступало до 50 наименований газет и листков. Наиболее известными из них были кадетская «Речь», эсеровская «Дело народа», меньшевистские «Рабочая газета», «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов», другие газеты, которые в основном оправдывали политику Временного правительства продолжения войны. Диссонансом являлись лишь большевистские газеты «Правда», «Окопная правда», «Солдатская правда», пропагандировавшие прямо противоположную кадетам, эсерам, меньшевикам, энесам и другим партиям политическую линию.

Значительную роль в политизации войск сыграли войсковые комитеты. Несмотря на стремление командования ограничить деятельность комитетов рассмотрением хозяйственно-бытовых вопросов, на их заседания выносились и рассматривались также и политические вопросы: о текущих событиях, об отношении к Временному правительству и Петроградскому Совету, о братании с противником, о наступлении и многие другие.

Масштабностью и эффектом политического влияния на солдатские массы фронта отличались собрания, митинги и демонстрации, проходившие в прифронтовой полосе и насчитывавшие от нескольких сот до десятков тысяч участников. Неслучайно с ними командование во многих случаях связывало упадок дисциплины и возникавшие эксцессы в частях и подразделениях. Например, командир 61-го Сибирского стрелкового полка 1-го Сибирского корпуса полковник Травников считал, что первое проявление волнений в полку, выразившихся в попытке его ареста, было связано с возвращением «из местечка Красное солдата Лихолетова, где он был на митинге и где, как обязательное, приняли приказ № 1 Петроградского Совета рабочих депутатов»[163].

Огромное значение в политизации войск сыграли Советы рабочих и солдатских депутатов. Уже в первые дни после их создания Советы направляли в войска своих делегатов для проведения агитационно-разъяснительной работы. Солдаты, считая Советы рабочих и солдатских депутатов органами революционно-демократической власти, видели в них выразителей своих интересов. Особой популярностью у солдат и демократически настроенных офицеров на Западном фронте пользовались Петроградский, Минский, а также Московский, Киевский и другие Советы. Нередко, не доверяя пропаганде буржуазных партий и их прессе, солдаты обращались за разъяснением вопросов политической и государственной жизни, прежде всего, в Петроградский и Минский Советы, направляя туда делегатов, просили прислать агитаторов или литературу[164].

Набиравший темпы процесс политизации армии охватывал все новых и новых субъектов – солдат и офицеров, каждый из которых в зависимости от своего индивидуального сознания, социальной принадлежности занимал политическую позицию. Все это, несмотря на призывы командования, агитаторов всех политических партий (кроме большевиков) к единению офицеров и солдат во имя укрепления дисциплины и боеспособности, приводило ко все большему их разобщению, росту недоверия солдат к командно-офицерскому составу, падению дисциплины в войсках и их боеспособности. Об этом неоднократно с тревогой заявляли командиры и начальники всех степеней. «Положение в армии с каждым днем ухудшается, поступающие со всех сторон сведения говорят, что армия идет к постепенному разложению», – отмечал в середине апреля 1917 г. Верховный главнокомандующий генерал М. В. Алексеев в своем письме Военному министру А. И. Гучкову[165].

Одним из факторов, свидетельствующих о разложении русской армии, был рост случаев дезертирства солдат. Имевшее место до Февральской революции и почти прекратившееся, по сообщениям командования, в первые дни после ее победы, с середины марта дезертирство набирало темпы и становилось массовым явлением[166].

Верховное командование было обеспокоено ростом дезертирства. Генерал М. В. Алексеев в письме Военному министру от 16 апреля 1917 г. считал дезертирство злом, «с которым необходимо начать борьбу теперь же, так как нет возможности далее откладывать этот острый вопрос…» Он требовал «решительных мер – лишение семей дезертиров прав на получение пайка, права участия в выборах в Учредительное собрание, на какое-либо земельное улучшение в будущем и т. д.»[167]