МОР

«Подлец», – подумала она, решив, что муж куда-то смылся. Потом она догадалась посмотреть в туалете, но там его тоже не оказалось. Тогда она с поникшей головой направилась открывать дверь совершенно некстати наведывавшемуся участковому.

– Здравствуйте, – произнёс он шибко неприветливо. Его брови были собраны в кучу, вырисовывая глубокие морщины на переносице.

– Здравствуйте.

– Вы… знаете, где Ваш супруг?

– Так и знала! – воскликнула Лена и стиснула зубы от злости.

– Что знали?

– Что натворил что-то, – выпалила она, но тут немного задумалась и с подозрением посмотрела на полицейского.

– Он был дома?

– Да… а что случилось-то?!

Гнев стал перетекать в ещё менее приятное чувство тревоги и нарастающего беспокойства.

– Боюсь, что Вам придётся прийти на опознание.

– Что?..

– Час назад его обнаружили на асфальте под вашими окнами. Свидетели утверждают, что он выпрыгнул из окна. Соседи опознали в трупе Вашего мужа, но требуется…

– Бред… – только и сказала Лена, не разбирая слов участкового. Она поняла только то, что этот мужик в форме утверждает, будто бы Паша сиганул из окна. Её Паша. Кормилец и отец семейства. Паша, которого она воспринимала как данность и даже не обращала внимания на то, что с ним происходит.

– Елена…

– Мой Пашка? – перебила участкового негостеприимная хозяйка, так и не впустившая его за порог.

Тот промолчал.

Долгие несколько секунд, понадобившиеся для того, чтобы Лена домчалась до окна. Истошный вопль забитой белуги.

Лужи крови на забросанном ошмётками асфальте – само тело уже отправили в морг. Тело Паши. Её бестолкового Пашки, обрюхтившего её четыре раза и заставившего сделать аборт. Пашки, от которого она родила троих карапузов, с которыми он нянчился и которым менял подгузники. Того самого Пашки, который на руках вносил её вот в эту вот квартиру. С которым они когда-то были счастливы.

Это его кровью залит асфальт под окном. Это он выпрыгнул из него, пока она смотрела свой сериал. Он в страшной агонии лежал переломанный там внизу и скончался за минуту до приезда «скорой».

А в соседней комнате его трое детей, пока ещё не знающих, что у них больше нет папы. Не знающих, что их любимый и любящий отец вышел из окошка маленькой спальни и оставил их без своей заботы и опеки.

О нём теперь будут судачить соседи и шушукаться за спиной у остатков семейства.

Ещё немного и всем станет пофиг на эту трагическую историю. Лишь время от времени кто-то вспомнит и скажет, пытаясь поддержать разговор о всяких страшилках: «А вот у нас в соседнем доме один мужик…»

И только те, кого он в каком-то занюханом уголке своей души думал, что спасает, до скончания дней будут гадать, за что он так с ними поступил.

ВИКА

Вика часто гуляла в парке в полном одиночестве. Всем она говорила, что любит бывать одна, хотя на самом деле надеялась на встречу с прекрасным принцем. Она носила с собой томик стихов Ахматовой или романчик Шарлотты Бронте.

В школе её дразнили чокнутой, потому что она отличалась от остальных девчонок тем, что до самого выпускного оставалась девственницей. Просто умора!

В институт она поступать не стала, потому что не видела себя ни в одной из общеизвестных профессий. На жизнь зарабатывала шитьём – благо, мама успела всему научить до того, как сбежала со своим новым хахалем. Её можно было понять, ведь муженёк ей достался тот ещё: злобный, авторитарный и совершенно не терпящий неповиновения. Бывший военный, старше её на целых пятнадцать лет. А вот дочку свою прихватить забыла, и вся злоба преданного мужчины выплёскивалась на бедную девчушку.

Окочурился папашка спустя год после того, как Вика закончила школу, и предоставил её самой себе. И вот уже пять лет почти каждый день, если позволяла погода, она выходила в окутанный светом фонарей ближайший парк и бродила в поисках того, кто скрасит её одиночество.

Друзей у Вики не было кроме тех, что она смогла завести в интернете на всяческих форумах для рукодельниц и страдалиц. Живьём она их никогда не видела, но успела полюбить и благодаря им создать для себя некое подобие иллюзии благополучия.

Но душа просила любви.