Монтесума

Информация, касающаяся этого правителя, представляется достаточно интересной и разнообразной. Для некоторых глав его жизни она имеет два разных источника: один — индейский, а другой, более объективный — западный, что позволяет произвести сопоставление и сверку.

Относящиеся к Конкисте индейские данные были зарегистрированы задним числом, уже в колониальную эпоху. Это побуждает отнестись к ним с некоторым недоверием, поскольку хронисты имели еще больше поводов, чем раньше, приукрашивать факты. Желая сохранить хорошие отношения с оккупантами, они постоянно подчеркивают свою радость по поводу христианизации. Однако они пытаются объяснить падение империи также в свете предшествующих мифов и в рамках ацтекских исторических концепций. Таким образом, мы получаем возможность, наблюдая процесс «мифологизирования», увидеть, как сам факт Конкисты интерпретировался и моделировался с целью подчинить его единственной в своем роде тотализирующей структуре, которая вроде бы учитывала существование циклов природы и циклов человеческой жизни, а также закономерности жизни государства и развития общества.

Суждение об индейских анналах и хрониках при их сопоставлении с соответствующими по времени отображаемой эпохи испанскими источниками может показаться иногда довольно строгим. Это не значит, конечно, что они ничего не стоят. Напротив, как свидетельство образа мышления индейцев, их понимания мира, эти документы совершенно незаменимы. Но их ценность в качестве исторических документов весьма незначительна.

Что представляют собой эти источники? Кроме нескольких украшенных рельефными фигурками памятников все они возникли после Конкисты. Имеющиеся в нашем распоряжении изобразительные манускрипты, составленные в более или менее аутентичной традиции, содержат в большей или меньшей степени стилизованные рисунки. Это анналы, в которых в хронологическом порядке отображены важнейшие события: кодекс архиепископа реймсского ле Теллье (Tellerianus Remensis, составленный между 1548 и 1563) и Vaticanus А или Rios (между 1566 и 1589), которые восходят к утраченному общему прототипу и рисунки которых снабжены комментариями, написанными по-испански (Tellerianus) и по-итальянски (Rios). Codex Аubin (1576) содержит мало рисунков, но зато в нем имеются обобщающие тексты на языке науа. (Науа — группа племен, к которым принадлежали мешики, именуемые в русской литературе также теночками и ацтеками; язык пауа может быть назван науатльским, или, проще — науатлем. — Прим. перев.) Mexicanus (конец XVI века) заключает в себе небольшие рисунки и короткую надпись — опять же на языке ацтеков; Codice еп Cruz (около 1560) — только скупые рисунки. Подобно Codex Azcatitlan и Codex Mendoza (1541), содержащим глифы (идеограммы) поверженных городов, эти документы дают возможность сопоставления или подтверждения данных, полученных из более содержательных источников.

Основная часть нашей документации идет от текстов, написанных по-испански или на языке науа — латинскими буквами. Обычно эти тексты опираются на изобразительные манускрипты, содержание которых монахи и испанские (а также и индейские) хронисты постигали с помощью специалистов по запоминанию и устному изложению исторических текстов. Таким образом, можно поставить в заслугу Испании значительные усилия, предпринятые ею для сохранения памяти о цивилизациях, которые она же разрушала.

Наиболее характерный пример этих документов — Historia de los Mexicanos рог sus pinturas (начало 40-х годов того же XVI века). На содержание документа указывает уже его название: действительно, его основу составляют «картинки», сопровождаемые краткими комментариями на испанском языке. Здесь представлена история мира с его сотворения — с мифологическими описаниями основополагающего значения, сопровождаемые рассказами о блужданиях мешиков, об основании города Мехико и о его существовании вплоть до наступления колониальной эпохи. В анналах Куаутитлана (1570) и Тлателолько (1528) также комментируются изобразительные манускрипты — но уже на ацтекском языке. В них представлены точки зрения, принадлежащие уже не столице, а подчиненным, провинциальным городам — хотя Тлателолько имел статус города-близнеца Мехико-Теночтитлана. Это относится и к анналам Чимальнахипа (начало XVII века), потомка княжеского рода Амакемекап, возглавлявшего некогда могущественную федерацию Чалько.