Монстром буду я

Он повернулся ко мне немного боком и приложил руку к моему лбу. Странное чувство, словно такое уже было. Туман в голове начал медленно отступать, и я вроде начала приходить в себя от кошмара. Моргнула несколько раз, смотря в бездонные черные глаза чёрта, и будто увидела там яркие искорки. Они становились ярче, с каждой секундой его молчания, точно кто-то запалил огонь в старом костре. Меня накрыли жуткие глюки, не иначе, нужно пойти, прилечь, но я, как заколдованная, накрываю его руку на моем лбу своей. Мои руки такие же холодные, как и его.

— Главнокомандующий, — подала голос змея, и я вздрогнула, поспешно убирая руку, чёрт поступил так же.

То, как назвала змеюка чёрта, что-то вызывало в памяти, но голова заболела так, что думать и пытаться вспомнить, что именно, было невозможно. Чёрт что-то зашипел змее, обернулся к ней, явно ругая. Если так подумать, он же чёрт, а папенька всегда говорил, что змеи — это приспешники нечистого. Отхожу назад, надеясь, что галлюцинации уйдут.

«Любава…» — услышала где-то сзади голос Софии и повернулась.

Какой-то странный кошмар, хватаюсь за спинки кресел, чтобы не упасть и иду к двери, за которой слышу сестру.

— София? — еле слышно шепчу, стараясь не замечать шипение черта и змеи сзади.

— Любава? — кричит змея, когда рывком открываю дверь.

По инерции чуть не заваливаюсь назад, но наткнувшись на кресло, падаю на колени, прямо на заснеженный балкон. Меня обдает холодом и прохладой, но я не замечаю этого. Там, за фигурным поручнем балконного ограждения, на раскинувшейся внизу площади вижу многотысячную толпу людей. Они собрались вокруг огромного, размером с сарай, круглого бассейна, из белого камня и странными горящими символами. Он наполнен чёрной водой, бурлящей наподобие водоворота. Солдаты в черной амуниции что-то кричат по-ледвижски, подгоняя людей в очереди.

Узкоглазые, с черными волосами в основном, девушки из Ледвиги плачут. Среди них в основном молодые девушки, но встречаются и женщины постарше, и даже совсем ещё девчонки, почти девочки. Мужчины, мальчики, пожилые мужчины и женщины стоят в сторонке, кто-то и них кричит и громко плачет, смотря на девушек, но никто ничего не делает. От круга с черным водоворотом их отделяют солдаты в черной амуниции, их в разы меньше, но никто на них не нападает. Ледвига сдалась? Когда это случилось? Главнокомандующий, монстр, задание, яд…

С ужасом смотрю на свою руку, там виден незаживающий след от укуса Наяны. Он почти затянулся, сколько времени прошло? Как так? Это мой кошмар? Это ведь просто кошмар?!

Резкий, полный отчаянья крик заставляет посмотреть на площадь. Испуганные женщины зовут на помощь, но солдаты, угрожая копями, подталкивают их к водовороту. Несколько мужчин из Ледвиги пытаются прорвать оборону монстров, но они маги, одна вспышка и мужчины падают на укрытую снегом брусчатку. Две девушки в начале ряда заливаются слезами, оглядываются на них, наверняка это были их родственники, братья, может быть, мужья. Солдат что-то выкрикивает, подталкивая их к водовороту, и те спрыгивают в воду и исчезают. Они буквально исчезли, словно их сразу же затянуло на дно этой чудовищной воронки. За ними последовали и остальные, они плакали, кричали в ужасе, а затем также исчезали под крики и плач близких, которые на это смотрели.

— Узинари получает свою жертву, — безжалостно прозвучало за спиной, но я даже не обернулась.

Среди толпы черноволосых ледвижек, выделяются три белых головы, светло-русые девочки. Они держатся за руки и тихо плачут, толпа несет их к водовороту, и совсем скоро они исчезнут так же, как и остальные. Я узнала голубые ленточки на голове у старшей, помню, как завязывала их Орысе. Красный свитер на средней девочке, который сама связала для Сары и… И мамин медальон, на шее у младшей, который она всегда берет без спросу. В том медальоне единственный портреты мамы, София показывала его, когда детвора обижала ее за то, что у нее нет мамы.

«Вот она, моя мама! Самая красивая!» — гордо, надув губки и топнув ножкой, кричала моя сестренка.

Теперь она молча плачет от страха, двигаясь вместе с толпой к водовороту, которая неумолимо подталкивает моих девочек, моих детей прямиком в черное жерло, в жертву дурацкому богу монстров.

«Нет!» — проносится мой крик отчаянья и ужаса над площадью, когда рывком перепрыгиваю через поручень балкона, не обращая внимания на высоту.

Крепкие руки подхватили меня раньше, попытка лягнуть и оттолкнуться босыми ногами от поручня не принесла успеха, не могу ничего сделать, он сильнее. Под мой крик отчаянья исчезают в черном водовороте мои девочки, а затем исчезает и весь свет для меня.

* * *