Монстром буду я

Железные твари оторвались от работы, стоило мне вывалиться на поляну. От множества обращенных на меня взглядов по спине пробежал холодок. Я же не воин! Что я тут вообще забыла?

Другие монстры окружили меня, что-то шипя и также угрожая оружием. Собрались в кучу, угрожая одной единственной безоружной мне. Они начали шипеть, и я не сразу поняла, что это их язык такой. Ну и как я планы их сворую, если не знаю ни слова на их языке? Ферер, скотина, как он не подумал об этом? Что делать, я толком не знаю, ситуация плачевная для меня. Может они там решают, как лучше меня убить, я же не знаю. Надо что-то придумать и быстро. — Ой, кустами ошиблась! — сказала, выдавив улыбку, и решила вернуться тем же путем что и пришла. Повернулась и чуть не завизжала при виде меча, направленного на меня. По ходу монстр из леса меня догнал. Чудовище что-то зашипело и начало тыкать в меня своим длинным мечом, чтобы я отходила назад к его собратьям. Какая лажа-то!

— Какие глазки у вас в прорезях красивые! — выдала я первое, что пришло в голову, проверяя, понимают ли они меня. Шипящие железные монстры сразу же перестали шипеть и во все глаза уставились на меня. Здесь-то я поняла, что меня понимают и, судя по всему, я ляпнула что-то не то.

— Я тут в лес пошла, грибы собирать и заблудилась. Спасибо вам большое, что выбраться помогли. Ну, теперь я, кажется, нашлась, так что пойду домой, пожалуй, — невинно улыбнулась, глупо хлопая глазами и изображая полную дуру, и осторожно двинулась в сторону.

Стальная рука схватила меня за локоть, когда я уже подумала, что моя бредовая история прокатила.

— Женщина! — проговорило одно из существ, разворачивая меня к себе лицом. Сначала я не смогла понять, чем этот индивид отличается от остальных, кроме того, что разговаривает на понятном языке. Сравнив его с остальными, я нашла одно отличие в амуниции: две серебряные полосы на левом плече. Он среди них самый высокий в звании, что ли?

— Мужчина? — не удержавшись, с издевкой спросила у него.

— Ты чего нас не боишься? — с явной претензией поинтересовались у меня, другие также что-то зашипели в подтверждение.

— А что должна? — играя в дурочку, испуганно сжалась, озираясь, — А Вы вообще кто?

Наступила какая-то странная тишина, пока их главный сверлил меня взглядом из щелей.

— Ты откуда такая? — спросил мужчина.

Мой персональный концерт продолжается, так что я надула губки и, теребя косу, отвечаю:

— Не скажу!

— Почему?

— Мне маменька запретила, — придаю голосу совсем детское звучание, при том, что я уже далеко не ребенок. Играть в дуру можно в любом возрасте, главное делать это мастерски, полностью погружаясь в роль. Наступило молчание, за время которого я изо всех сил сдерживала издевательскую ухмылку. Металлические монстры уставились на меня во все щели… какое, однако, неприличное выражение получается.

— Мы здесь уже два дня. Ты что все это время в лесу пробыла? — кажется, мне не верят.

— Я не понимаю, а вы вообще кто? Маменька будет ругаться, если я буду с незнакомыми дядями говорить, — после этой моей невинной фразы несколько металлических тварей что-то зашипели на своем языке. Их главный в ответ очень резко зашипел.

Меня схватили под руки, так что я испуганно закричала:

— Не трогайте меня! Мамочка!

Под мои громкие вопли и не очень активные сопротивления меня потащили через весь лагерь. Сопротивлялась я не сильно, мне хватило утреннего шествия по нашему лагерю. Так что сейчас я лишь громко ревела, старательно кривя рожу и обещая всем удивленным металлическим чудовищам, что маменька их накажет. Привели меня к группе пленных селян, там и оставили почти с радостью.

— Дитя, ты откудова? — спросила сразу дородная старушка, перепугано на меня взирая.

Я осмотрела всех селян и про себя отметила, что осталось их мало, причем в основном бабушки и дедушки.

— Оттудова, — ткнув пальцем в небо, отвернулась от охранявшего нас отряда из пяти металлических гадов. Бабка испуганно пискнула, удивившись тому, как я сразу стала серьезней. Остальные бабушки и дедушки с интересом обступили меня со всех сторон.

— Молодых давно уже забрали, еще в первый день, как деревню захватили. Ты чья будешь, девка? — спросил дед, смотря на меня с прищуром.

— Своя собственная! — ответила ему, гордо вздернув подбородок, на что дед улыбнулся и многозначительно выдал «наша».

— Куда их забрали? — спросила я тихо у бабушки.

— Да кто же знает, деточка. Там дети мои были, внуки и всех забрали, — у нее на глазах выступили слезы, — Знать бы, живы хоть.

Сердце сжалось от боли, а ведь я тоже не знаю, как там сестры и отец. Война приносит в жизнь страх, что останешься совсем один, а всех, кого ты знал и любил, просто не станет. Я обняла бабушку, поддавшись порыву, и лживо пообещала надежду, сказав старой женщине, что все будет хорошо. Врала себе, ей и остальным, но это ложь во благо, падать духом в неволе все равно, что умереть.

— Чего они вас тут оставили? — спросила, разомкнув объятия.

— Да кто же их знает, супостатов чертовых? — развел руками дед.