Монстролов E-ранга #RealRPG

Кто такой Франт? Зависит от того, кого спросить. Для кого-то из центрального города — такой же мусор, каким они считают всех нас. Для обычного обывателя внешнего города — незнакомый щеголь, одетый в костюм-тройку. Для того, кто законным или волшебным образом обрел то, что нужно продать — тот, кто купит это, не задавая вопросов. Для златозубых блатных, которые временами захаживали в бар ЦУМа — человек, у которого в короткие сроки можно достать все, что угодно. Для Василия, приближенного к делам Возжина — слишком наглый подчиненный босса. Но слухи говорили, что кто-то видел его беседующим с главой УМВД, так что здесь может прятаться интрига и борьба за власть.

Мне же было начхать на всех, и для меня Франт не отличался от остальной серой массы, куда попадали и Возжин, и сестра Сереги и весь центральный город. Про планету не скажу — на Земле могут найтись персонажи с историей покруче, чем у меня. Наверное.

Серега здесь не был ни разу, но добираться никуда не потребовалось: когда двери лифта раскрылись, я попал в гостевую зону. Иначе назвать просторное светлое помещение с бежевыми диванчиками не получалось. Светлые стены. Паркет на полу — наверняка дорогой, иного здесь нет — не статусно.

Здесь стояла стойка администратора, за которой сидела молодая девушка. Действительно молодая — лет пятнадцати-шестнадцати на вид.

Франта я узнал сразу — тот стоял с внешней стороны стойки, облокотившись на лакированное дерево.

— Нильям? — поднял бровь торговец.

— Я. Добрый день.

— Артем звонил, говорил, что ты придешь. Я думал, ты хотя бы что-то принесешь на продажу.

— Я и принес.

— В этом, что ли? — кивнул он на браслет и ухмыльнулся.

— Предпочитаете мешки?

— Предпочитаю большой объем, на который не стыдно потратить время, — похолодел голос Франта.

Мне, честно говоря, было плевать, что он предпочитает, но я ухмыльнулся и новым взглядом осмотрел помещение. Посмотрел вверх, пробежался взглядом по высокому потолку, по люстрам. Снова осмотрел дорогой паркет.

Припомнилась история. Когда-то, еще до прихода системы, Серега работал на стройке. Домой возвращался на автобусе, грязный настолько, насколько только может быть человек, двенадцать часов кидавший лопатой в бетономешалку песок и цемент, и часто даже не присаживался, чтобы не пачкать сидения. Один раз нарвался на парочку армян, которые улыбались, глядя на грязного подростка, кивали ему и весело балакали на своем, едва не тыча пальцами в Серегу. Хотя в кармане тогда хватало мелочи, Серега тогда вынул пятитысячную — часть платы за отработанную неделю и под увядшими улыбками иностранных граждан вручил купюру тетке-кондуктору.

Сейчас ситуация иная, но момент для понтов еще более подходящий.

— Я тоже люблю продавать за раз и много, — хмыкнул я и попятился, пока не уперся в стену. Выставил перед собой руку, сосредоточился, мысленно прикидывая, как лучше поставить летающую машину, и…

И машина рухнула сверху, ломая колесами два дивана. Рядом со мной грохнулась третья стойка шасси, четвертая же упала на жалобно затрещавший паркет.

По груди растекся легкий холодок. Запас энергии еще оставался, можно будет достать что-нибудь как из браслета, так и из убежища, но тогда уже под вопросом, смогу ли вернуться туда сам.

Когда в реальности появилась машина, девушка даже бровью не повела.

А вот Франт удивился. Я рассчитывал на маты или хотя бы ругательства, сверкание глазами и шипение «ты заплатиш-шь», но мужчина присвистнул, подошел к ближайшему шасси и с легкостью обезьяны и изяществом франта вскарабкался наверх. Костюмчик запачкать он явно не боялся.

Я последовал за торговцем.

— Это кабина? Хороша машинка… Летает?

— Да. Пока нет. Простояла черт знает сколько в осколке, и…

— Расслабься, механики разберутся. На чем летает?

На разговор о машине ушли следующие пятнадцать минут. Закончился он ожидаемо:

— Я пока не знаю, сколько тебе предложить, Нильям. Могу дать три миллиона сразу — это минималка. А могу предложить нормальную цену, если ее починят. Тогда, скажем, десять смогу дать.

— Десять — мало. На таком агрегате можно возить людей между городами толпами.

— Да? — с вернувшимся ехидством спросил торговец. — И какую скорость она развивает? Сколько придется отдать механикам, чтобы привели ее в рабочий вид?

— Насчет скорости не знаю, как и то, сколько придется заплатить механикам. Но десять — не та сумма, которую я хочу получить. Минимум пятнадцать, причем на пять миллионов я хочу закупиться у тебя сейчас, и остальные десять потратить здесь же потом.

— Для этого она должна быть рабочей.

— Верно. Но даже если она окажется дефектной, даже если там от старости все провода сгнили…

— Провода не гниют.

—… то я уверен, ты сможешь продать и уцелевшую начинку, и технологию.

— Закупаешься на три миллиона, и еще двенадцать получишь, если машина рабочая.

— Идет, ладно.

Говорить о втором агрегате я не стал. Не буду раньше времени радовать человека. Или огорчать, если он планирует продать машину как «единственный экземпляр в городе».

— Что еще у тебя есть?