Монстр сдох

— У меня же никакого опыта, Олег Андреевич!

— Ничего хитрого, я узнавал. Покойники — безобидный народ. Обмывка, косметические процедуры — нехорошо отправляться на тот свет абы в каком виде.

Учти, Лизавета, работа высокооплачиваемая и с хорошей перспективой.

— Благодарю вас, — Лиза ощутила знобкий холодок между лопаток. — Сергей Петрович в курсе?

— Не только в курсе, он тебя и порекомендовал.

Как я понял, Сережа принимает самое заинтересованное участие в твоем будущем.

— Я бы хотела поблагодарить его лично.

— Конечно, ты будешь полностью в его подчинении. Я-то что — отвез, привез.

Кое-какой информацией Гурко поделился. Над этой клиникой, где ей приготовлено местечко, стоит некто Василий Оскарович Поюровский, врач-оборотень. За ним много черноты, но это человек деликатной судьбы: уже третий месяц он ходит на мушке, и неизвестно, почему до сих пор цел: то ли откупился, то ли на временном выпасе. Бизнес, которым он занимается, самый ходовой — торговля человеческими органами. Дело поставлено на широкую ногу, но на сегодняшний день, невидимому, от испуга, Поюровский немного притормозил донорский конвейер. В юридические тонкости Лизе вдаваться не надо, только зря забивать себе голову, ее задача простая: по возможности отследить маршруты донорских караванов, и, второе, выяснить, откуда на Поюровского подул смертельный ветер.

Времени в обрез: один из подельщиков Поюровского, влиятельный думец Ленька Шахов уже в аду, и еще целая цепочка соратников помельче выстругана напрочь.

Если успеют убрать Поюровского, многие концы уйдут под воду. Самуилов будет недоволен таким результатом, потому что распутать змеиный клубок в назидание потомкам — для него вопрос чести.

Он довез ее до Бутова, припарковался прямо перед домом. Но наверх подняться отказался.

От подъезда она помахала ему рукой.

На душе у нее было тревожно. Поднялась на седьмой этаж в родном лифте, где все вентиляционные дырки старательно залеплены жвачкой. Поговаривали, это работа пятиклассника Руслана, про которого всем в доме известно, что скоро шустрого пацана примут стажером в Бутовскую группировку. Лиза имела честь быть с ним знакомой: рослый мальчуган с темными подглазьями на преждевременно постаревшем лице.

Один из многочисленной рати московских огольцов, обреченных на деградацию. На изумление всему миру российский президент однажды похвалился таким свечным огарком перед заокеанскими купцами: вот, дескать, какие у нас теперь замечательные дети, почти как у вас, с малолетства приучаются заколачивать бабки. Мальчик Руслан один раз прямо в лифте предложил Лизе задешево, за триста тысяч, желтую кожаную, якобы японскую, куртку, торчащую из полиэтиленового пакета полуоторванным рукавом. От выгодной покупки Лиза отказалась, и бедовый шкет смерил ее таким угрожающим взглядом, что она была рада, когда он высадился со своим товаром на пятом этаже. Вдогонку лифту крикнул:

— Тетка, хочешь, за двести отдам?!

Возле своей квартиры Лиза помешкала. Послушала тишину за дверью. Гурко предупредил, квартира чистая, но чего не бывает. Не только школа, вся предыдущая жизнь день за днем вгоняла в нее злые шипы подозрительности. Уж теперь-то она выучила, что туда, куда тянет, как раз не стоит спешить. Отперла английский замок латунным ключиком. Постояла в прихожей, щелкнула выключателем. В квартире несомненно кто-то был, но не страшный, свой. Аж до рези в глазах закружилась голова от знакомого запаха одеколона "Спрайт".

— Сережа, — окликнула негромко. — Где ты? Покажись?

Никто не отозвался. Лиза опустила сумку на пол и прошла в спальню. Майор лежал на ее кровати, хорошо хоть ботинки успел снять. Он спал так крепко, что не почувствовал, как она присела рядом. Господи, как измучен! Желтизна на висках, темная жилка надулась на шее, седая щетина — тридцатипятилетний старик. Лиза с нежностью провела пальцами по колючей щеке.

Встретил, все-таки встретил!

Поцеловала плотно сомкнутый рот: спит. Потрясла за плечо: спит. Ничего не придумав лучше, вылезла из ненавистного шерстяного платья, разделась догола и пошлепала в ванную. Поглядела в зеркало: она ли это?

Напрягла мышцы, нахмурила брови — она и не она.

Глаза не ее. Откуда этот блеск, как у рыси?

Сергей Петрович прокрался в ванную, когда она почти задремала в мыльной горячей пене. Пробасил над ухом:

— Вот и попалась, красавица! Ишь моду взяла, по полгоду пропадать.

Мокрую, податливую, жалобно хлюпающую носом вытащил из воды, взвалил на плечо, как мешок с картошкой, и понес на кровать...

Глава 2 ШАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

С огромными трудностями, через третье лицо Буга Захарчук вышел на Гурко, дозвонился до него и условился о встрече.