Монстр под прикрытием (СИ)

Это было… неожиданно. Я даже не подозревал, что моя смерть хоть как-то затронет этих людей, тихо ненавидящих меня в спину, а сейчас отчётливо видел слёзы и горе на лице каждого.

Двуличие? Вряд ли. Скорее запоздалое осознание, что при жизни я был не таким уж и дерьмом.

Хтон, а приятно!

Стараясь не сильно выделяться из толпы, я примкнул к работникам клуба, где неплохо примелькался во время попойки с Михайло, и даже пару раз отрывисто кивнул на сдержанные приветствия. Признаться честно, я и сам бы не смог объяснить, что меня сюда привело. Банальное любопытство? Обещание проследить, как именно будут меня хоронить? Или желание ощутить хоть чью-то любовь и привязанность?

Скорее всего понемногу.

Отца я, кстати, так и не увидел, как и мать, но это и неудивительно — я им и при жизни не был сильно нужен, вряд ли хоть что-то изменилось после смерти. Зато заметил ближе к середине церемонии (когда военный оркестр уже исполнил прощальную мелодию и урну с прахом начали торжественно опускать в заранее выкопанную ямку, а я сместился намного левее), что рядом с Кулаком стоит Юматов с Самохваловой-младшей под ручку, а практически напротив них — лорд-инспектор.

Захотелось одновременно протереть глаза и залезть всем присутствующим в головы, чтобы зло поинтересоваться: «Какого Ктулху?!», но вместо этого я дождался завершения похорон и в числе первых двинулся на выход. Несмотря на мою проникновенную просьбу, церемонию прощания всё же превратили в балаган, заставив венками и закидав цветами внушительный участок вокруг захоронения. Ну хоть гранитную плиту поставили, как хотел, всего лишь с краткой надписью, а не пафосный памятник в плачущим ангелом, заламывающим руки.

Никогда не любил (и не понимал) тех, кто пускал пыль в глаза даже после смерти, завещая хоронить себя в золотом гробу и возводить целый архитектурный ансамбль над могилой. Тебе-то какая разница? Ты мёртв! А деньги гораздо нужнее, тем, кто ещё жив. Да тем же сиротам в детском доме!

В общем, я уверенно шёл в сторону ближайшего торгового центра, чтобы слегка развеяться после собственных похорон, когда мне в спину прилетело радостное:

— Линн!

Мысленно чертыхнулся и прибавил шагу, но меня это не спасло. Дарья (а это была именно она) догнала меня настолько резво, насколько вообще позволяли десятисантиметровые шпильки, и нагло повисла на руке, не обращая внимания ни на осуждающие взгляды прохожих, ни на собственный якобы скорбящий вид: черное мини-платье с пайетками, ажурные перчатки до локтя и шляпка с чёрной вуалью.

Вот не тварь ли?

— Ну что тебе? — спросил раздражённо, не став стряхивать с себя прилипалу у всех на глазах. Тем более неподалеку мелькала красная макушка лорда-инспектора, сурово беседующего с Михайло, и не стоило привлекать к себе лишнее внимание.

— Почему ты меня избегаешь?! — надула губы Самохвалова-младшая и прижалась ко мне грудью. — Я искала тебя! Где ты был прошлой ночью?

— Не твоё дело, — мысленно приписал на гранитной плите «Была идеалом сдержанности» и почти спокойно приказал: — Оставь меня в покое. Когда до тебя уже наконец дойдет, что ты меня не интересуешь? Ты глупая, алчная, безответственная пустышка. Да та же Алина по сравнению с тобой…

Скривил губы, не став договаривать, но, кажется, сделал это зря. Ни одна женщина никогда не простит сравнения с той, кого считает ниже себя по всем позициям, не стерпела этого и Дарья. Её густо подведенные глаза сверкнули бешенством, рот перекосило в неприятной гримасе, а она сама яростно взвизгнула:

— Не смей сравнивать меня с этой девкой! — Самохвалова сорвала с головы шляпку и начала остервенело втаптывать её в землю. — Она никто! Слышишь? Труп! Да что вы все в ней нашли? Как помешались! Вшивая участковая с копеечной зарплатой! Ни кожи, ни рожи, ни происхождения! Я! Я лучше неё! В сотни! В тысячи раз! А она труп! Труп-труп-труп!!!

Огибающие нас люди осуждающе зароптали, впрочем, не торопясь затевать скандал на кладбище (хоть за это спасибо!), я схватил истеричку за локоть и потащил к воротам, больше всего в этот момент желая просто разорвать дрянь на мелкие кусочки.

Обиды не было. Была настолько ледяная ярость, что казалось, тронь — и я заморожу всё кладбище одним касанием. Дарья вяло вырывалась и что-то протестующе пищала, но мне её потуги были всё равно что трепыхания воробья.

Выведя, наконец, нахалку с кладбища, я прижал её к первому попавшемуся дереву, сжимая плечо девицы так, что она начала дёргаться и шипеть уже от боли, и зло выпалил ей прямо в лицо, уже не сдерживая ни гнева, ни гипнотических способностей:

— Слушай ты, ничтожество! Не суди остальных по себе! Если ты в этой жизни ничего не добилась сама, то это лишь твои проблемы! У Алины было всё: и титул, и миллиарды отца, и даже жених-князь, но она, в отличие от тебя, выбрала не пустое прожигание жизни, а помощь людям! Все, кто пришёл сегодня на её похороны, знали её лично и их горе искренне. Так что захлопни свою пасть, дрянь, пока я…