Монстр лазейку найдет!

Кандис окинула себя взглядом и хихикнула. На ней был камуфляжный жилет, в котором Глория ходила наблюдать за птицами, и сетчатая бейсболка, на шее висел бинокль, а из кармана торчал птичий манок. Короче, принимать ее всерьез было трудно. Однако сестра была права. Надо расслабиться. По крайней мере, вряд ли за ними следят.

– Я не вижу их машины. А вдруг мы с ними разминулись? А вдруг…

Мелоди не могла заставить себя договорить. Одно дело, если Джексон уехал, а если его схватили?!

– Тебе когда-нибудь приходилось скрываться от преследования?

Мелоди мотнула головой.

– Люди, которые вынуждены скрываться, никогда не паркуются на виду!

– Да, верно… – согласилась Мелоди, разглядывая придорожную забегаловку, переживающую не лучшие времена. – Слушай, а вот что бы ты сделала на моем месте? Ну, если бы твой парень уезжал?

Когда она произнесла это вслух, внутри у нее все сжалось, как будто она втиснулась в куртку на несколько размеров меньше, чем надо.

– Имеется в виду, что он мне еще не надоел?

– Ну да, конечно!

– Хм… – Кандис потерла подбородок. – Со мной такого еще не бывало. Но, думаю, я заставила бы его остаться.

– Но как?!

– А это уж твое дело.

Кандис наклонилась и похлопала Мелоди по плечу.

– Мое дело – вести наружное наблюдение!

Она подула в манок. Манок звучал, как дятел, проглотивший игрушку с пищалкой.

– Если услышишь этот звук, это будет означать «Выходи немедленно!». Ну, а теперь иди, пока он не уехал!

«Уехал?» – Невидимая куртка стянулась еще туже.

Дверь была увешана колокольчиками, когда Мелоди ее отворила, раздался перезвон. Даже аромат кофе и пончиков не вызвал у нее ни малейшего аппетита. Стойка под дерево, черные с серебром табуреты, пять отдельных кабинок, обтянутых красным кожзамом, – все ожидаемо. Опера «Богема», играющая из музыкального автомата, – несколько менее ожидаемо. Неужели это и есть то самое место, где они с Джексоном поцелуются в последний раз? Переступив порог, Мелоди накинула на голову капюшон толстовки. Это хотя бы отдаленно напоминало объятия…

Посетителей было всего двое: лысеющий мужчина в вельветовом пиджаке и черноволосый мальчик, увлеченно читающий автомобильный журнал. На щеке у мальчика был шрам, он носил футболку с надписью «ПРИВЕТ, Я – РИК!». Мелоди вспотела от ужаса. Джексон уже уехал!

– Столик на одного? – спросила крашенная пергидролем официантка, дыхнув мятной жвачкой. Ее руки со старческими пятнами зависли над стопкой меню.

– Э-э… – промямлила Мелоди. «Ну, и что теперь делать? Вернуться в машину? Ждать? Показать официантке фотографию Джексона? Или, может, фотографию Ди Джея? Спросить, не видела ли она кого-нибудь из них?» Вариантов была куча, но все какие-то бестолковые. «Он же должен был ждать здесь!» – На самом деле я должна была встретиться…

Динь!

Мелоди поспешно проверила свой телефон.

КОМУ: МК

14 окт 21.44

НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЕН: Сядь с Риком.

Она вскинула глаза. Рик опустил журнал и попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и жалкой.

«Он!»

– Я сяду вон с тем мальчиком.

Официантка подмигнула в том смысле, что «Я бы тоже так сделала, будь я помоложе лет на двадцать».

Вблизи не узнать лучистые карие глаза Джексона было невозможно. Но откуда эти черные волосы? И шрам? И автомобильный журнал? И куда он дел очки?

– Постой-ка, – сказала Мелоди, юркнув в кабинку и усевшись рядом с ним. На столе стояли две тарелки: нетронутый кусок чизкейка с печеньками и салатик. – Ты Ди Джей?

– Нет, это я, – ответил Джексон. Ему удалось изменить все, кроме своего ласкового голоса. – Я просто маскируюсь. Ну как, хороший из меня плохой парень вышел?

– Ну, официантке ты нравишься! – сказала Мелоди нарочито жизнерадостным тоном. Она взяла его руку и поднесла к лицу: ей хотелось – нет, ей было необходимо вдохнуть знакомый запах его пальцев, перемазанных восковой пастелью. Но сейчас его руки были испачканы чем-то черным. Краской для волос. И пахло от них мылом из общественного туалета и дешевыми бумажными полотенцами.

– Ну что, как прошли съемки для «Teen Vogue»? – спросил Джексон как ни в чем не бывало.

Мелоди тоже постаралась сделать вид, как будто все нормально.

– Ну, мы с Клео вроде как подружились. Это хорошо. Ко мне вернулся голос, я снова могу петь. Я выступала перед тремя верблюдами – по имени Найлс, Хэмфри и Люксор. И еще тот дядька, Ману, дал мне понять, что моя настоящая мать – женщина по имени Марина.

Джексон отодвинул чизкейк.

– Просто не верится!

– Во что именно?

– Ни во что из перечисленного.

– Ну, уж поверь мне! – сказала Мелоди прежде, чем вдаваться в подробности.

– А у мамы ты про это спрашивала? – спросил Джексон.

Мелоди покачала головой.

– А почему?

– Занята была. Гадала, живой ты или нет.

И отчасти это была правда. Но отчасти Мелоди была просто не готова к такому разговору. Допустим, Ману прав – и что тогда? На глаза у нее навернулись слезы.

– Ты что, правда уезжаешь?

Джексон кивнул и подтянул ее поближе за капюшон толстовки. Они соприкоснулись лбами.

– Сегодня вечером, – вполголоса сказал он. – В Лондон. На частном самолете. Надолго ли – не знаю.

Он помолчал.