Монстр. Часть I. Созерцание

Аня уронила скальпель на пол. Она больше не чувствовала ни радости, ни гнева, только пустоту. Взгляд маньяка по-прежнему оставался застывшим и бессмысленным. Из ран на теле текла кровь. Девушка взяла его за запястье и почувствовала слабый пульс.

– Аня, чего ты ждешь? Я уже вызвал полицию. Ты хочешь, что бы они нас арестовали?

Аня развернулась спиной к креслу и выбежала из комнаты.

****

– Как он? – спросил Лавров – старший.

– Потерял много крови, можно сказать, чудом остался жив, – ответил Панкратов, лечащий врач.

Игорь Викторович посмотрел на Максима через стеклянную стену палаты интенсивной терапии. Сын лежал на кровати с открытыми, словно остекленевшими, глазами и не реагировал на происходящее вокруг. Руки и ноги покрывали бинты. Из вены тянулась капельница. Рот закрывала дыхательная маска.

– Тело вашего сына восстанавливается довольно быстро, – продолжил Александр Семенович. – К сожалению, о его разуме я такое сказать не могу. Максим в детстве получал какую – нибудь психологическую травму?

– Моя жена, мать Максима умерла от рака, когда мальчику было семь лет. Он очень переживал.

– Здесь что-то другое, скорее всего, связанное с насилием.

– Почему Вы так думаете?

– Такое состояние Вашего сына было спровоцировано нападением на него. Могу предположить, что сильная боль вытащила наружу воспоминая о подобном случае, произошем в детстве. Мозг, если говорить простым языком, не справился с большой нагрузкой и включил режим сохранения.

– Он поправится? – с тревогой в голосе спросил Игорь Викторович.

– Не хочу Вас обнадеживать. Очень велика вероятность того, что Ваш сын навсегда останется прикованным к аппарату жизнеобеспечения, – ответил Панкратов. – У Вас еще есть вопросы?

– Пока нет.

– Тогда я пойду, нужно проводить планерку с персоналом.

– Можно здесь еще постоять?

– Конечно.

Врач ушел. Лавров внезапно понял, о какой травме идет речь. Ему стало не по себе.

– Что вы вцепились в меня, как клещи! – услышал Игорь Викторович высокий женский голос, в котором проскакивали истерические нотки. – Пустите, сейчас же, я должна туда пройти! Пуститее!!!

Из-за поворота вышла худощавая женщина с растрепанными седыми волосами и быстрыми шагами направилась к Лаврову. Рядом бежала медсестра в белом медицинском костюме. Она попыталась взять нарушительницу тишины за предплечье, но та резко отдернула руку со словами:

– Не трогайте меня! Что Вы вообще себе позволяете!

Женщина подошла к стеклянной стене и, как завороженная, стала смотреть на лежащего без сознания Максима. Возникла пауза. В коридоре вдруг стало очень тихо.

Игорь Лавров увидел, что из-за угла вывернул Александр Семенович. Он подошел к женщине и сказал мягким успокаивающим голосом:

– Я же говорил, Максим Лавров в коме. Он ничего не сможет Вам сообщить. Мне очень жаль.

– Мне нужно пройти к нему, – сказала женщина тихо. – Очень нужно.

Она резко повернула голову и в упор посмотрела на Игоря Викторовича.

– Игорь Лавров?

– Да.

– Алена Геннадьевна Костина. Мама Екатерины, невесты Максима. Вот знакомство с родителями, наконец, и состоялось!

В глазах женщины блестели искорки безумия.

Игорь Викторович побледнел.

– Скажите, чтобы меня пустили к Вашему сыну. Мне нужно у него кое-что спросить.

– Алена Геннадьевна, но ведь Александр Семенович уже сказал Вам, что Максим без сознания. Он ничего не сможет сказать. Что Вы хотели у него спросить?

В следующую минуту Игорь Лавров пожалел, что задал этот вопрос. Лицо Костиной исказилось, и она сказала страшным, каким-то нечеловеческим голосом:

– Где тело моей дочери? Куда он его дел? Я хочу похоронить мою малышку по-человечески! Пусть скажет, куда он дел тело моей дочери!

Алена Геннадьевна все повторяла и повторяла последний вопрос. К каждым разом ее голос звучал громче. Она сжала в кулаки свои худые руки и стала со всей силой колотить в стеклянную стену. Послышался топот ног и грохот. Из-за поворота выбежали два санитара. Один из них толкал перед собой кресло-каталку. Мужчины с двух сторон взяли Костину под руки. Панкратов достал из кармана шприц и вколол ей лекарство в плечо. Женщина обмякла.

– Поместите ее в пятую палату, – сказал Александр Семенович.

Игорь Лавров, словно в замедленной съемке, наблюдал за тем, как санитары аккуратно посадили Костину в кресло и повезли по коридору. Когда процессия скрылась за поворотом, он почувствовал сильную дрожь в ногах и покачнулся.

– Игорь Викторович, Вам плохо, – участливо спросил Панкратов.

– Нет. Все хорошо, – ответил Лавров. – Мне нужно идти. До свидания.

Игорь Викторович еще раз посмотрел на своего сына и направился по коридору вслед за санитарами.

Посещение больницы было только началом трудного дня. Сегодня ему еще предстояло посмотреть видеозапись, которую неизвестные прислали в отделение полиции.

****

Последние несколько лет Игорь Лавров приходил на кладбище к могиле своей первой жены на годовщину их свадьбы и на день ее рождения. Но сегодня была ни та и не другая дата. Мужчина сидел на лавочке и смотрел на выгравированное на памятнике лицо любимой женщины. Мысли унеслись в прошлое.