Монстр 34 (СИ)

- Попался! – Раздался внезапно радостный детский голос и на голову Дмитрия опустился венок из клевера. Это была юная голставра, которая по-партизански подкралась к людям и выполнила свою «миссию». – Мама, я мужчину поймала!

Бойцы вскочили, немного раздосадованные тем, что их застали врасплох. Впрочем, угрозы никакой не было, возможно поэтому никто не обратил внимания на проказницу. Взрослая голставра подошла к своему чаду.

- Умница. Только мы не ловим мужчин, это арахны так делают и ламии. А мы, голставры, ищем себе хозяина по-другому. Простите мою дочку, если она вам помешала. – Извинилась мать за своё чадо.

- Нет, ничего. Всё нормально. – Дмитрий улыбнулся. Но потом нахмурился. – Хозяина? Что значит вы ищите хозяина? Я просто не могу понять, что значит: «арахны и ламии ловят», а вы «ищете»? Как вообще можно ловить хозяина?

- Мама называет хозяином моего папу. – Наябедничала девочка. – Потому что арахны и ламии ловят мужчин и насильно женят их на себе, а мы только предлагаем себя.

- То есть в данном случае хозяин – это муж?

- Да!

- А почему тогда вы называете мужа хозяином?

Девочка почесала свою рогатую голову, а потом оглянулась на маму в поисках поддержки.

- Ну, это так получается. – Голставра пожала плечами. – Наверное потому, что когда идёт речь о корове, то у неё есть хозяин. А нас тоже доят как коров, потому наши мужья называются хозяевами.

- А вас за людей не считают? – Дмитрию не нравилась вся та феодальная атрибутика, с которой он уже столкнулся и продолжал сталкиваться.

- Так мы и не люди.

- А кто же вы?

- Мамоно.

- Кто?

- Мамоно. То есть монстры. Простите, у меня много дел. – Голставра поспешила окончить неприятный для неё разговор и увела с собой дочку ближе к центру стада. Пастух увидел разговор людей и голставры и хотел уже вмешаться, но понял, что больше не нужно.

Дмитрий и Ольга решили вернуться к Мыколе. Информации было много, но она была абсурдной донельзя. Мыкола встретил танкистов у своей избы со всей своей семьёй. Дети и жена многократно благодарили храбрых «рыцарей», что те спасли кормильца семьи, и это было очень утомительно. Затем пошла примерка одежды. Одежда была грубой, латаной-перелатанной, но при этом чисто выстиранной, просторной и хорошо сидящей. Через пять минут Дмитрий и Ольга выглядели как самые нищие крестьяне. Сапоги пришлось сменить на лапти. Достались им и одёжки на товарищей. Одежда и обувь были упакованы в большой мешок, также любезно подаренный Мыколой. Попутно Дмитрий расспросил крестьянина об окрестностях, ссылаясь на то, что они заблудились.

- Проводник, паскуда, намедни сослался на нездоровье и ведь успел выданные деньги промотать, шельмец. – Возмущался Дмитрий очень натурально.

- Не волнуйтесь так, ваша ми… Дмитрий. Тут всё просто. Из деревни лишь две дороги. Одна ведёт на северо-восток, а вторая – на юго-запад. На юго-запад лежат ещё три деревни. Но после Верхних Осельков идёт развилка. Если двинуться по дороге направо, можно выйти к степи, но по пути стоит город Кривой Ворон. Туда лучше не соваться. Там полно монстров и Орден не любят. Поговаривают, что вместо храма Верховной богини там стоит… храм Падшей богини. – Мыкола перекрестился. – Есть поворот налево, но там дорога идёт через лес. Ей давно никто не пользуется, кроме дровосеков и охотников, а потому она скоро превращается в тропинку и теряется в чаще. Если идти на северо-восток, лежит только одна деревня, а потом уже и город Громоград. Город хороший, там Орден в почёте. Однако на открытый конфликт с Кривым Вороном идти не хотят. По дороге в город монстров стоят форпосты, не пускают их к нам, да только посты обойти можно в ста местах. Если тамошние монстры пойдут в атаку, то они пройдут маршем до самого Громограда. А староста нашей деревни даже частокол не хочет позволить построить. Лес-то принадлежит барону, у него приходится покупать каждое брёвнышко.

- А вы бы его на вилы! Землю поделить между всеми крестьянами! – Внезапно вспыхнул Дмитрий.

- Да вы что, ваша милость! – Мыкола притворно схватился за сердце. – Разве ж так можно? Да и поднимали уже бунты наши предки. Токмо дружина барона раскидала всех. Кого убили, кого в рабство угнали. Почти всю деревню спалили. Я тогда ещё не родился, а поэтому знаю лишь со слов деда. Ему тогда было десять лет и ему отрубили руку за то, что он был сыном одного из восставших крестьян. А ведь могли и голову отсечь. Так что мы бы и рады поднять барона на вилы, да наш мятеж всё одно подавят.

- Да, тяжело вам тут живётся. С одной стороны монстры, с другой свой же сюзерен. И всё равно надо сражаться. Вот мы…

Командира быстро заткнула Ольга. Она оттащила мужчину подальше от изумлённых взглядов Мыколы и зашипела на него:

- Эй, ты чего тут возомнил себя Владимиром Ильичом? Нас за каких-то дворян принимают, а ты тут готов революционные речи толкать. Может им ещё и про социалистическую революцию расскажешь? Смотри, накликаешь на нас беду.

- Прости. Ты права, что-то меня понесло. Но что же это за глухомань, если тут о революции не слышали?