Монстр

Работы он не найдет ни временной, ни сезонной - разве что расчищать подъездные дороги, по три доллара за вызов. Джек Торранс, тридцати лет, однажды опубликовавшийся в "Эсквайре" и лелеявший мечты (ему казалось, не столь уж беспочвенные) стать за следующие десять лет ведущим американским писателем, который со взятой в сайдвиндерском "Вестерн-Авто" лопатой на плече звонит в двери... эта картина вдруг встала у Джека перед глазами куда отчетливей, чем львы живой изгороди. Он ещё крепче сжал кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони, оставляя таинственные кровоточащие следыполумесяцы. Джон Торранс стоит в очереди, чтоб обменять свои шестьдесят долларов на продуктовые карточки: а вот он стоит в другой очереди в сайдвиндерской методистской церкви, чтобы получить на благотворительной раздаче что-нибудь из вещей и гнусные взгляды местных. Джек Торранс, который объясняет Элу, что им просто пришлось уехать пришлось бросить "Оверлук" со всем содержимым на растерзание вандалам или ворам на снегоходах и выключить котел, потому что "видишь ли Эл, аттандэ ву. Эл, там живут привидения и они желают зла моему мальчику. Пока, Эл". Раздумья о главе четвертой - "Для Джека Торранса пришла весна". Что тогда? Когда - тогда? Джек полагал, что, может быть, им удалось бы добраться на фольксвагене до западного побережья. Достаточно поставить новый бензонасос. Пятьдесят миль к западу отсюда дорогами идет все время под горку - черт побери, можно пустить "жука" чуть ли не нейтральным ходом и вдоль берега добраться до Юты. Вперед, в солнечную Калифорнию, край апельсинов и случайностей. Человек с репутацией настоящего алкоголика, избивающего ученика и гоняющегося за привидениями, несомненно, сумеет сам выписать себе путевку. Все, что угодно.

Техник-смотритель - обслуживание автобусов "Грейхаунд". Автомотобизнес - прорезиненная униформа мойщика машин. Не исключено кулинарное искусство мытье тарелок в столовой.

Или более ответственный пост - например, заливать бензин.

Такая работа даже стимулирует интеллект: посчитать сдачу, выписать кредитную квитанцию... Могу дать вам двадцать пять часов в неделю за минимальную плату. В год, когда хлеб "Чудо" идет по шестьдесят центов за буханку, нелегко слушать такие песни.

С ладоней закапала кровь. Ни дать, ни взять спигматы.

Да-да. Джек покрепче сжал кулаки, ожесточая себя болью.

Жена спала рядом - почему бы ей не спать? Проблемы исчезли. Он согласился увезти их с Дэнни от противного бяки и проблем не стало. Вот видишь, Эл, я подумал, что лучше всего будет...

(убить её.)

Эта мысль, обнаженная, ничем неприкрашенная, поднялась ниоткуда. Страстное желание вышвырнуть её, голую, недоумевающую, ещё не проснувшуюся, из постели и душить - большие пальцы на дыхательном горле, остальные давят на позвонки; вцепиться в шею как в зеленый побег молодой осинки; вздернуть голову Венди и с силой опустить на дощатый пол, еще, ещё раз, со стуком и треском, кроша и круша. Танцуем джаз, детка. Встряхнись-повернись. Джек заставит её получить по заслугам, свое лекарство Венди получит. До капельки. До последней горькой капли.

Джек смутно сознавал, что где-то за пределами его жаркого, лихорадочного внутреннего мирка слышен приглушенный шум.

Он бросил взгляд через комнату - Дэнни снова воевал в постели, крутился, сминая простыни. Из глубины гортани несся стон - тихий, сдавленный звук. Какой-то кошмар? Лиловая, давно умершая женщина шаркает ему вдогонку по извилистым коридорам отеля? Джек отчего-то думал, что это не так. За Дэнни во сне гналось что-то другое. Пострашнее.

Горькую плотину эмоций прорвало. Он вылез из кровати и подошел к мальчику, чувствуя дурноту и стыд за себя. Надо было думать о Дэнни - не о Венди, не о себе. Только о Дэнни.

Неважно, в какую форму Джек загнал факты - в глубине души он знал, что Дэнни увезти необходимо. Он расправил простыни и закрыл мальчика пледом, лежавшим в изножье кровати. Дэнни уже опять успокоился. Джек дотронулся до лба спящего

(что за чудовища беснуются прямо под костной перегородкой?)

и нашел его теплым, но в меру. К тому же, мальчик снова мирно спал. Странно.

Он забрался обратно в постель и попытался уснуть. Безуспешно.