Монстр

Почему я вообще думала о его прежних сексуальных завоеваниях? Это было совершенно не мое дело. Он не интересовался моими. И он, черт возьми, не испытывал к ним ревности. Не то, чтобы он знал, что они были просто… жалкими по сравнению с его.

— Алекс, — позвал его голос, и я резко повернула к нему голову, — звал тебя дважды, — сказал он, заставив меня слегка покраснеть.

— Прости. Я была… где-то в другом месте.

— Где?

— Не здесь.

При этих словах я приподняла бровь. — Что это за чертовы стены, куколка?

— Какие стены?

— Колючая проволока высотой в десять футов, которую ты носишь вокруг себя, как защитное одеяло.

Ну и черт с ним.

Он поймал меня.

Но это не означало, что ему нужно было это знать.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Разве ты не пытаешься держать меня на расстоянии?

— Не будь смешным.

Брейкер поставил свою кружку на стойку, покачав головой. — Детка, я почти уверен, что прошлой ночью я был внутри тебя, — начал он, и я почувствовала, как мои щеки запылали. Он не просто так это сказал, — я знаю, как ты чувствуешься и как ты говоришь, когда кончаешь. Я знаю, какая ты на вкус. И ты думаешь, что не можешь сказать мне, о чем ты думала минуту назад? Ты не думаешь, что можешь впустить меня хоть ненадолго?

— С какой целью?

— Потому что так поступают люди, Алекс, — сказал он, его голос стал резким. — Ты не можешь прожить жизнь, прячась за компьютером, говоря себе, что месть важнее жизни. Налаживание связей. Выходить к людям. Делитесь своей историей. Какого хрена ты так боишься этого?

— Я ничего не боюсь! — взвизгнула я, отбрасывая остатки своего тоста, больше не голодная. Я никогда не ссорилась с парнем. Никогда. Это было странно, и от этого у меня сводило живот. И мой старый верный друг гнев поднял свою уродливую голову.

— Чушь собачья, Алекс. Ты всего боишься.

Это было неправдой. Я ничего не боялась. Не так, как большинство людей. Не таким образом, чтобы это делало их осторожными, заставляло их сомневаться в том, что они хотели сделать. Я просто летела вперед, и к черту последствия. Что было худшим, что могло случиться? Я бы умерла? Ну и что?

— Нет, я не…

— Ты так боишься жизни, что, черт возьми, не боишься умереть, Алекс, — сказал он, его голос был мягче, и его слова прозвучали с тяжелым чувством внутри меня.

Потому что он был прав.

Он был прав.

И это было очень разочаровывающе и чрезвычайно расстраивающим.

Я боялась жить жизнью, в которой не было бы мести. Я даже не знала, что может означать такая жизнь. Если бы это у меня отняли, что бы мне осталось?

Мне даже не нужно было останавливаться, чтобы узнать ответ: ничего. У меня бы ничего не было.

Я почувствовала, как мои плечи поникли, голова опустилась к моим ногам.

Боже, я была довольно жалкой.

— Не делай этого, — вмешался голос Брейкера, и я увидела, как его ноги двигаются ко мне, — не отстраняйся только потому, что я прав, — сказал он, его рука скользнула под мою челюсть, с той стороны на которой не было синяка.

— Просто оставь меня в покое, Брейкер, — сказала я тихим голосом. Неужели так трудно было понять, что я хочу побыть одна? Что мне нужно было разобраться с каким-то дерьмом?

— Ни за что. Ты перестанешь зарываться в себя и впустишь меня.

— Почему тебя это волнует? — выпалила я, мой взгляд поднялся к нему, и я сразу поняла, что это ошибка.

— Потому что ты ворвалась в мою жизнь, рассказывая о извращенном порно и желании убить худшего криминального авторитета города за последние годы. Ты показала мне свою выдержку и решимость. Твоя странная разновидность самоотверженной силы. Твой гребаный умный рот. И твое феноменальное гребаное тело. Ты дала мне это. На один день, Алекс. Гребаный день. И я не могу насытиться этим. Так что я хочу большего.

— Что, если я не смогу дать тебе больше?

— Ты сможешь, — просто сказал он, проводя большим пальцем по моим губам, — но, может быть, это немного подождет, — сказал он, его взгляд упал на мои губы.

— Подождет? — спросила я, чувствуя, как тяжесть ложится мне на грудь, а в животе поднимается жар.

— Сначала я думаю, что мне нужно напоминание об этом феноменальном теле, — пояснил он.

При его словах снова возникло то пред-оргазмическое трепетание, и я крепче прижалась к нему бедрами.

— Это я могу тебе дать, — осторожно сказала я, наблюдая, как его глаза потемнели.

— Черт возьми, можешь, — сказал он, отступая. Затем повернулся ко мне спиной и направился в гостиную, — я не собираюсь ждать весь день, пока ты последуешь за мной, — крикнул он, опускаясь на диван, — тащи свою хорошенькую маленькую попку сюда и оседлай меня.

О.

Боже.

Окей.

Хорошо.

Прежде чем мой разум смог принять решение, мои ноги понесли меня к нему. Я обошла его спереди, встав между его раздвинутыми ногами.

— Твой первый шаг, — проинструктировал он, лениво наблюдая за мной.

Я потянулась за подолом и стянула футболку, бросив ее на пол рядом с моими ногами. Я судорожно вздохнула, наблюдая, как его глаза медленно скользят вниз по моему телу, а затем так же медленно поднимаются вверх.