Monpti

Он не дает мне договорить:

– Насколько богатым вы собираетесь стать?

Неожиданно невысокий господин ко мне поворачивается и вытягивает перед собой руки с заявками, словно собирается меня благословлять. Только бы не было слишком поздно! Если это не сумасшедший, то в конце концов очень тонкий человек, то есть как раз такой, который мне нужен.

– Я прошу наибольшего богатства, я не хотел бы еще раз сюда возвращаться.

– Наибольшего? Подождите-ка… да, это составит на круг всего сорок девять франков и девяносто пять сантимов.

– Это все, что я получу?

– Нет, это лишь то, что вы заплатите. За это вы получите идеи – милостивый государь, вы даже не представляете, какие идеи вы приобретете! Вы будете в восхищении!.. Ah, je vous dis moi, sans me flatter… et puis… pas besoin de comprendre!.. Ах, я говорю вам не для того, чтобы льстить… и тогда… совершенно не нужно вам это понимать!

– А вы сами не покупаете идеи?

Он меня совсем не слушает, так он рад, что мне тоже необходима помощь.

– За этот взнос в вашем распоряжении все сборники, комментарии и советы, дающие кучу возможностей быстро обзавестись деньгами. Здесь все подробно объясняется.

– О да, – говорю я умирающим голосом.

– Есть также более дешевые издания, милостивый государь. Только не падайте духом. Девятнадцать франков и девяносто пять сантимов… Но в них содержатся лишь возможности заработка до тысячи франков в месяц. Но вам этого совсем не хватит.

– Одним словом, достаточно эти штуки только прочесть, и уже…

– Ну, почти! – говорит он. – Послушайте! Дело чертовски простое! Когда человек соответственным образом одарен…

– А как это определяют?

– Например… Доказательством тому служит… то, что вы здесь. Вы предпринимаете попытку. Вы платите сорок девять франков девяносто пять сантимов, и…

– А кто не одарен?

– Такой не придет ни к чему даже с помощью наших руководств. Mais, jeune homme, je n'm'en occupe pas de ces d'etracu'es-la. Ah, mon Dieu, faut se faire du mal pour le bien des gens. Молодой человек, я не занимаюсь с подобными дураками. Боже милостивый, чего только не приходится вытерпеть, когда хочешь сделать добро.

Я думаю, что пора двигать домой.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, я пришлю деньги почтой.

Четвертая глава

В Люксембургском саду деревья принимают солнечную ванну. Этот сад – мое единственное утешение, поэтому я прихожу сюда так часто.

Старая женщина ковыляет вдоль цветочной клумбы. Как чудно может выглядеть такая старая дева – я представил себе, как она дома у себя то и дело говорит: «Пожалуйста, оботрите ботинки! Опять всюду пепел от сигарет. Ты хочешь, чтобы я из-за тебя Богу душу отдала? Почему ты так поздно? Я не буду сто раз разогревать обед!»

Конечно, старые женщины хорошо готовят, но они сильно экономят и сразу после еды начинают допытываться, что подавать на ужин. Они собирают хлебные крошки со стола: «Боже мой, когда ты наконец научишься отрезать хлеба столько, сколько сможешь съесть?»

Что будет с ними на том свете?

Маленький воробей купается в пыли.

Маленький грязный пушистый комочек с блестящими смолисто-черными глазками. Говорят, что они наглы и подлежат истреблению. Зимние холода они не переносят, большие морозы для них губительны. Короткая, маленькая жизнь. Такой воробышек прилетает, подпрыгивает по дорожке и выискивает среди разбросанных автобусных билетов и талонов на метро что-нибудь съедобное. Это вся его жизненная программа. Милостивый Господь заботится о всех небесных пташках, но не следует это воспринимать дословно.

В этот момент воробей взмывает и гонится за мотыльком. Отчаянная, дикая погоня над цветочной клумбой. Целовать он его, как видно, не собирается. Природа невыразимо прекрасна, но совсем не безмятежна.

Как же быть с объявлением о водолазе?

Я все-таки возьмусь за ремесло водолаза.

Как это в школе учили: «Каждое тело теряет в воде ровно столько, сколько весит вытесненная им вода».

И с такими знаниями я собираюсь сейчас стать водолазом?

Но будь что будет.

Дома я разыскиваю свое свидетельство о прививке оспы и старательно вывожу поверх заглавия: «Certificat de scaphandrier. Удостоверение водолаза».

Не забыть бы вести себя по-матросски. По-джентльменски не пройдет, сразу заподозрят и вышвырнут за ворота.

В водолазном офисе, кроме меня, ни одного желающего наняться. Кажется, не так уж много безработных водолазов в Париже.

Хороший признак.

Поджарый господин, прислонившись к карте на стене, ковыряет в зубах, мужчина пополнее сидит за письменным столом и пишет. Он смотрится как палач перед казнью, рядом с ним – виселица.

– Мсье, я пришел по объявлению.

– У вас есть документ о том, что вы – водолаз?

Я протягиваю ему мое свидетельство об оспопрививании.

– Что тут написано?

– Тут написано, мсье, что такого водолаза, как я, мсье, вы еще в жизни не видели, мсье. Я подводник и надводник, s'il vous pla^it, это моя специальность.

Худощавый тоже заинтересовался и подошел, теперь они оба разглядывают мое свидетельство.

Служебная печать городского врача производит впечатление.

– Вы раньше тоже были водолазом?

– Уже моя мама была водолазом.

– Где вы работали?