Мономашич. Мстислав Великий

В том году умер король Дании, оставивший восемнадцать наследников — как законных, так и побочных. Преемником открыто не был назван никто, и наследники, а также все, в чьих жилах текла хоть капля королевской крови, ринулись в Данию в надежде занять опустевший трон. Не устоял от искушения и Кнут. Он был одним из внебрачных сыновей покойного, ещё при жизни отца получил титул принца бодричского, недавно стал королём и мечтал увеличить свои владения, соединив маленькое королевство ободритов с Данией в единое целое. То, что для этого надо устранить остальных претендентов, большая часть которых приходилась ему родственниками, Кнута Лаварда не волновало.

Не беспокоилась за мужа и Ингеборга. Лишь однажды дрогнуло её сердце — когда молодая королева узнала, что в числе претендентов оказался и некий Эйрик. Он тоже был одним из внебрачных принцев, это не являлось чем-то необычайным. Но его женой была Мальфрида Мстиславна, её старшая сестра...

Судьба плохо обошлась с Мальфридой. Выйдя замуж за принца Сигурда, она думала, что сбылись её самые заветные девичьи мечты. Но, став королём после смерти отца, пасынок Маргарет Фридкуллы переменился к молодой жене. Он стал груб и холоден, а потом бросил её с маленькой дочерью, найдя любовь в объятиях другой. Оставшись совсем одна, без помощи и поддержки, Мальфрида уже не ведала, куда податься, но молодой принц Эйрик обратил на неё внимание, и брошенная жена, вдова при живом муже, ответила согласием.

Сёстры не знали друг друга — Ингеборга родилась, когда Мальфрида была уже взрослой, она плохо помнила крошечную девочку на руках у матери. Та была слишком мала, когда Мальфрида навсегда уехала с Руси. Весть о том, что сёстры оказались замужем за побочными братьями, была принята ими прохладно. И так всё и оставалось бы, но Эйрик внезапно воспылал к Кнуту братской любовью и предложил объединить усилия для борьбы за датский трон.

Кнут с готовностью ухватился за это предложение. Тем более что Ингеборга снова была в тягости и надеялась, что после двух дочерей родится мальчик. Кнут мечтал, что если не он, то его сын будет датским королём. Но у Игнеборги предстоящее материнство пробудило совсем другие чувства. Она тревожилась и старалась всё знать о малейших планах и помыслах мужа.

Судьба благоволила к королю ободритов. Он продвигался к своей цели так легко и быстро, что уже можно было строить планы на будущее.

Всё началось с гонца, принёсшего какое-то послание. При въезде в замок он показал перстень с печаткой, и его провели прямо в покои короля. Ингеборга случайно увидела гостя — торопливость, с которой он уединился с её мужем, и то, как долго он не выходил из его покоев, встревожили королеву. Еле дождавшись, когда Кнут отпустит гонца, она сама, без предупреждения, вошла к нему.

Король ободритов сидел над пергаментом.

   — Что случилось? От кого тебе пришли вести? — с порога спросила Ингеборга.

Кнут не счёл нужным таиться:

   — Прибыл гонец от Эйрика Норвежского. Он предлагает военный союз, чтобы захватить корону Дании.

   — Это правда? — Ингеборге почему-то стало страшно.

   — Читай сама. — Кнут протянул пергамент.

Выучив язык мужа, как свой собственный, — в доме матери говорили кроме латыни на шведском и английском, поэтому подобная наука далась русской княжне легко, — Ингеборга тем не менее читала плохо, с трудом разбирая буквы. Поэтому она потратила некоторое время, чтобы не только прочесть, но и осмыслить послание.

   — Он зовёт меня встретиться и обсудить совместные действия, — сказал Кнут, на всякий случай переводя для жены грамоту.

   — Ты поедешь?

   — Да. Такой шанс нельзя упускать.

   — Кнут, не делай этого! — покачала головой Ингеборга.

   — Почему?

   — Я боюсь. Я не верю Эйрику. Он обманет тебя.

   — С чего это вдруг? Мы пусть и не родные, но братья. И ты сама говорила, что за ним замужем твоя сестра. Он не причинит вреда своему родичу!

   — Кнут! — Ингеборга умоляюще сложила руки. — Послушай меня! Я всегда верила тебе, что бы ты ни сделал и ни сказал, но поверь один раз и мне. У нас на Руси бывало и похуже. Вспомни прошедшие века! Брат убивал брата, как Святополк Окаянный — Бориса и Глеба. Брат слепил брата, как Святополк Киевский — Василька. Брат заточал брата в поруб — и тому множество свидетельств. А сколько раз шли войной, сгоняли со столов и высылали!.. И спорили они не из-за земли — у каждого был свой удел. А тут — корона Дании. Не хочет ли Эйрик избавиться от тебя, потому что ты сильнее его и ближе к короне, чем он?

Кнут задумался. Его жена была в курсе всех дел мужа, ибо король ободритов, сам наполовину бодрич по матери, не считал нужным скрывать что-либо. Но сейчас он пожалел, что жена взяла слишком много воли.

   — Я не могу не поехать, — сказал он. — Если я останусь, Эйрик решит, что я струсил. Он считает меня сильным — что ж, я буду сильным. Я покажу ему, что такое настоящая сила!

   — Кнут!

   — Решено, Ингеборга. Я еду. И горе Эйрику, если он задумал дурное. Но ты, — король подошёл к королеве, обнял её за плечи, — если боишься, уезжай.

   — Куда?

   — Не знаю. Хочешь, на Русь, к отцу. Потому что если вдруг я...