Мономах. Снова в деле

Тем временем Валахов уверенным движением снял машину с тормоза и, нажав на педаль газа, направил автомобиль вперед, в глубину леса. Он торжествовал. Наконец-то шифр стал его, и только его собственностью. Казалось, теперь уже ничто не может помешать осуществлению его плана. Внезапно мысли потекли в другом направлении.

Валахов подумал о Мише и о том, что пора ставить последнюю точку в этой ночной эпопее.

Майор старался держаться как можно спокойнее, чтобы не встревожить Оськина раньше времени. Он знал, почему Миша так нервничает. Оськин ошибся и, похоже, сам понимал, что ошибся серьезно. Он успел блокировать записывающее устройство, прежде чем стер код. Но все, что было им сделано до этого момента, осталось в руках чекистов. Следовательно, там, в экспертном отделе, могли с точностью восстановить события и просчитать Мишу. Просчитать по стилю. Ведь еще четыре года назад его почерк тщательно изучала группа профессионалов…

Прежде о подобных операциях Миша предпочитал молчать. И это было оправдано. Валахов был его негласным командиром и как мог ограждал ценного компьютерщика от малейших неприятностей. Но теперь майору вряд ли удалось бы «прикрыть» Мишу. Валахов знал Оськина как облупленного и поэтому не сомневался, что на первом же допросе Миша сдаст его с потрохами. А это значит, что отныне Оськина следовало рассматривать как потенциальную угрозу. Такое положение вещей совершенно не устраивало Балахова. Но он не спешил поставить последнюю точку, поскольку прокол Оськина ничего уже не менял в загодя отработанном плане. Ведь этот выезд за город был не случайным. После взлома сервера Миша должен был исчезнуть. Исчезнуть, как и положено — без лишнего шума, в строго запланированное время и в конкретном месте. В заключительной стадии операции Валахов уже не нуждался в нем…

— Куда мы едем? — с тревогой спросил Миша, почувствовав, как еще не осознанный страх заполняет его душу.

— Еще километра три, и выедем на приличную дорогу. По ней до Новокольского, потом на Волоколамское и домой, — искренне признался Валахов и ободряюще усмехнулся: — Считай, совершили круг почета…

Однако Миша уже был не в состоянии оценить шутку майора. Предательски задрожали коленки. Он хотел еще кое-что уточнить, но язык стал как каменный.

Минута-другая, и машина выскочила на асфальтированную дорогу. Валахов сильнее сжал руль и прибавил скорости. Когда справа пронесся дорожный знак, указывающий, что впереди мост, Оськину и вовсе стало не по себе.

«Наверное, укачало…» — решил он, вспомнив, что всегда чувствовал себя неважно в душных, переполненных автобусах.

Неожиданно майор резко сбросил скорость, а на самой середине моста нажал на тормоз. Все это произошло настолько неожиданно для Оськина, что тот едва не перелетел через спинку переднего сиденья.

— Что… Что случилось? — растерянно завопил он и суетливо принялся вертеть головой по сторонам.

— Ничего, — холодно ответил Валахов и кивнул на дверцу. — Выйди, проветрись.

Миша еще больше растерялся.

— Зачем?

— Плохо выглядишь. — На лице майора появилась едва уловимая усмешка. — Свежий воздух пойдет тебе на пользу.

Не зная, что и думать, Оськин внимательно посмотрел Балахову в глаза.

— А разве мы не спешим?

Майор ничего не ответил. Не выдержав, Миша отвел взгляд и, открыв дверцу, выбрался из салона.

— Темень-то какая… — не удержался он от комментария. — И ни одной живой души…

Затем оглянулся на оставшегося в машине Балахова. Поняв, что тот не собирается вылезать, Миша не спеша подошел к ограждению и, упершись в него двумя руками, уставился в темноту.

— Представляешь, — не оборачиваясь проговорил он, — в последний раз я гулял по ночной Москве лет эдак десять назад…

— Бывает… — глухо отозвался майор.

Миша осторожно перегнулся через поручень, посмотрел вниз и присвистнул от удивления:

— Никогда бы не подумал, что здесь может быть такое течение…

Однако Валахов его уже не слушал. Стараясь как можно меньше шуметь, он открыл бардачок и достал из него пистолет. Затем нащупал глушитель. Пока Миша распинался о царящем вокруг безмолвии, мраке и некоем Ходасевиче, Валахов старательно накручивал на ствол глушитель.

Неожиданно Миша оглянулся и, заметив в руке у майора пистолет, вдруг как-то неестественно съежился и едва слышно пробормотал:

— Что это вы собираетесь делать?

Вместо ответа Валахов выбрался из машины и решительно двинулся на Мишу.

— За что? — Догадавшись о намерениях майора, Оськин, как загнанный зверь, прижался к поручням.

Валахов грустно улыбнулся и сухо проговорил:

— Извини, Миша. Но у меня совершенно нет времени для того, чтобы объяснить тебе все. Да и незачем тебе это знать.

Оськин заметался из стороны в сторону, как будто хотел убежать. А потом вдруг резко замер и как бы защищаясь, прикрыл лицо руками.

— Пожалуйста, не надо! — взмолился он. — Пожалуйста…

Валахов резким движением поднял руку и дважды нажал на курок. Миша замертво свалился на асфальт.

— Пожалуй, единственное хорошее, что я мог сделать для тебя, так это убить с первого выстрела. И я это сделал, — произнес майор, обращаясь уже к мертвому Мише.