Монохром

— Сходу и не определишь: одному хозяину запчасти принадлежали или разным.

— Ты жрать хотел, — напомнил я.

— И продолжаю хотеть.

— Тогда не бубни. — Я указал Лёвке на мощную «электру», три «птичьи карусели» и целый сонм «трамплинов». Поинтересовался: — И как этот рассадник проходить? По детектору — не прокатит: слишком плотно сидят аномалии. И обойти нельзя — в жижу болотную угодим, засосет. А по сторонам глядеть не получится — «миражи» затянут.

Лёвка взял меня за подбородок и плавно поднял голову вверх. В другой момент я бы обязательно расценил жест как фамильярный и двинул ему в рыло, но не теперь. За кромкой крыши барака виднелась опора, левее еще одна, а на них крепилась толстая труба, по которой раньше гнали то ли газ, то ли воду, я в таких тонкостях не разбираюсь. Но магистраль уходила вдоль колонии именно в том направлении, которое нам требовалось.

— Соображаешь, родной, — сдержанно похвалил Гост, стряхивая с перчатки жухлую листву. — Здесь и впрямь можно вскарабкаться на трубу. Интересно, на ней «миражи» тоже могут нас достать?

— В некоторых местах, — кивнул Лёвка. — Поэтому зеркала придется брать с собой, хотя и неудобно будет.

— Одно радует: твари поганые не мешают, — заметил Дрой.

Лёвка уклончиво угукнул. Я внимательно посмотрел на бывшего отмычку. Он пошмыгал носом, сомневаясь, но потом все же сказал: — Наверху птицы.

— Падальщики. Особого вреда не причинят, — отмахнулся Дрой. — Двигаем?

— Да-да, — пробасил Лёвка. — И все же будьте осторожны. Я подскажу, как действовать при случае.

— При каком таком случае? — уточнил я.

— Да мало ли какие бывают случаи.

Я пристально поглядел ему в затылок, словно этот сверлящий взор мог помочь проникнуть в мысли и душу человека, чтобы вычленить оттуда самое сокровенное, тайну, которую этот парень несет в себе и не спешит делиться.

Лёвка поправил рюкзак и поднял свой зеркальный щит, готовясь идти к опоре. Обронил:

— Если вдруг воронье… станет агрессивным, бить надо вожака стаи.

— У него шевроны специальные, да? — усмехнулся Дрой.

— Нет. — Лёвка не поддержал шутку. — Но ты сразу поймешь, что он главный.

До стойки мы добрались без происшествий: обогнули развалины хозяйственного флигеля, возле которых счетчик Гейгера застрекотал выше обычного, перелезли через недостроенный забор и оказались возле бетонного фундамента с влитыми железными фермами опоры. Она оказалась масштабнее, чем выглядела издалека, — метра два в диагональном сечении. Навесной лестницы не обнаружилось, но, судя по расположению распорок и промежуточных балок, забраться наверх можно было без особого труда. Вот только как затащить, не разбив, зеркала? Гост сообразил первым.

— Кому-то придется взобраться, а потом поднять стекляшки на веревке.

— Помнится, Минор, ты неплохо лазаешь по всякого рода вышкам, — подмигнул Дрой. Я повернулся к Лёвке. — Не попаду в радиус действия «миражей»?

— Я ходил здесь несколько раз, в этом месте прямого визуального контакта нет.

— Но выбросы могли сдвинуть аномалии.

— «Миражи» не подвластны выбросам. А сами по себе двигаются лишь блуждающие. Странно, что не знаешь.

— Где же ты руку вывихнул?

— Дальше. Там будет сложный участок.

Я передал свое зеркало Зеленому и на глазок оценил сложность подъема. Высота меня не пугала. Беспокоил слепой страх перед неведомым пси-полем, заставляющим убивать себя. Может ли такой страх обернуться ужасом и заставить запаниковать старину Минора?

Я закрыл глаза. Вслушался в ритмичную пульсацию сердца.

Не в этот раз. Раз уж мы забрались в самый центр гиблого места, надо отсюда выбираться. А то глупо получится.

Под языком скопилась слюна, и мне пришлось приподнять дыхательную маску, чтобы сплюнуть. В нос шибанул приторный трупный аромат — совсем рядом кто-то помер и порядком разложился. Позитивненько. Что ж, приступим.

Подтянув ремень автомата, я запрыгнул на бетонную тумбу и обошел конструкцию, примериваясь, откуда лучше начать. Возле одной из поперечин остановился, смоделировал в уме схему подъема и остался доволен. Пожалуй, здесь.

— Учитесь, каскадеры, — сказал я и поставил ногу на металлическую перекладину.

— Хребет мне на темечко не просыпь, — бодро пожелал в спину Дрой.

— Не отсвечивай, терпила.

Первые метра три я полз уверенно, без заминок. Пространственный рисунок балок был удобным. Мозг работал четко, руки сами находили нужную зацепку, а под ботинками словно по волшебству появлялась твердая опора. Но я не терял бдительности, помня, что кажущаяся простота в Зоне убивает быстро и эффективно. Зазевался, скользнул протектор по ржавой грани — хлобысь! — и твой бесценный организм остывает у ног товарищей со сломанной шеей. Незримые Демоны Зоны любят искушать иллюзиями как олухов-желторотиков, так и опытных бродяг.

Не зря я просчитывал каждое движение и проверял каблуком на прочность железяки, прежде чем переносить на них вес тела.