Моногамия. Часть 1

Амбр садится в кресло напротив Алекса. Неловкость и натянутость висят в воздухе. Марк отчаянно пытается разрядить атмосферу, шутит, Ванесса смеётся, давящая тишина больше не гнетёт, и всем становится легче. Я стараюсь внести свою лепту, натянуто реагирую на шутки небольшим смехом, пытаюсь шутить в ответ. Алекс и Амбр молчат. Наконец, приносят напитки, но Алекс использует свой не по назначению — это точка опоры его взгляда. Он ведёт себя настолько неестественно, что мне делается не по себе, я чувствую себя одиноко, потому что Алекса больше нет, совсем нет! Есть какой-то незнакомый мне неадекватный мужчина в новой голубой футболке, молчаливый, с каменным лицом, почти не живой. Алкоголь расслабляет нас троих ещё больше, мы продолжаем усердно исправлять ситуацию, но Амбр и Алекс упорно молчат.

Внезапно Амбр, отчаянно борясь со своими желаниями, проигрывает свою волю влечению и поднимает глаза на Алекса, в это же мгновение и он тоже устремляет свой взор на неё, их глаза встречаются, и я вижу, я понимаю, что это та самая химия… Между ними влечение, невиданное по силе, стойкое, настолько сильное, что кажется, его можно будет пощупать и ощутить, если осмелиться встать между ними… Это зрелище завораживает, потрясает своей магией… И это видят все: вижу я, видит Марк, видит Ванесса. Это уже не игра в карты на раздевание с последующим пьяным свинг-сексом, это нечто гораздо более серьёзное. Повисает тишина, но даже эта перемена в общем фоне окружающего мира не может нарушить происходящего между двумя людьми разных полов, находящихся сейчас в коконе своего собственного мира, мира только для них двоих. Я ощущаю острую боль внутри себя, в меня словно вонзили нож, большущий резак мясника и проворачивают его внутри. Я понимаю, что сегодня у меня секса не будет уже при любом раскладе, а может его не будет уже вообще.

Алекс чувствует мой взгляд, и тут же его глаза встречаются с моими, и я вижу, как его лицо меняется: сексуально-отрешённая маска влечения сменяется испугом и… болью! Его зрачки расширяются, он понимает, что произошло и продолжает происходить, его мимика меняется настолько быстро, что я едва успеваю осознавать её, и в эту секунду мне уже кажется, что он готов расплакаться, но, конечно же, не делает этого. Он вскакивает, подбегает ко мне и тянет за руку идти кататься, и мы катаемся, только молча и без поцелуев. Он каменный, и я тоже…

Марк сидит за столиком один, спокойно потягивает коктейль. Алекс предлагает мне вернуться выпить и поесть, но я отправляю его одного, говорю, что хочу ещё поплавать, мы ведь за этим сюда пришли, но на самом деле мне уже очень нужно побыть наедине с собой, необходимо срочно обдумать то, что произошло.

Скатываюсь в очередной раз с горки, но не чувствую ничего, ни единой эмоции, я погружена в себя, очень глубоко. Выныриваю и обнаруживаю прямо около себя Амбр. Она подплывает и говорит мне мягко:

— Можно мне поговорить с тобой?

— Да, конечно.

— У тебя есть обручальное кольцо на пальце, а у него нет… Прости меня за вопрос, пожалуйста, какие у вас отношения с Алексом?

В это мгновение я осознаю свою бесконечную глупость: это же надо, приехать к любовнику и не снять кольцо с пальца! Но оно уже столько лет не снималось, что я вообще забыла о его существовании. Это кольцо давно стало частью меня, как и мой муж Артём, очевидно, тоже… А Амбр продолжает:

— Он очень мне нравится, и у него очень болезненный взгляд… Если он тебе не нужен, отойди, я могу сделать его счастливым…

{Kings of leon — I want you}

Я поражена такой прямолинейностью и искренностью одновременно, но она ведь права: он не нужен мне для главного, как нужен ей, я просто использую его. Эгоистично, подло, мерзко использую для своих удовольствий.

Я не знаю, что ей отвечать, но это уже и не нужно, потому что в бассейн на всей скорости прыгает нечто и стремительно несётся кролем к нам. Это Алекс:

— Проблемы? — вопрошает он жёстко по-английски, обращаясь скорее к Амбр, нежели ко мне.

Амбр обращает на него свои полные желания и, кажется, уже почти любви огромные янтарные глаза, и я вижу, как Алекс снова перерождается в кого-то незнакомого мне…

Отвечаю ему на французском жёстко, так, словно хлещу его плетью:

— Почему бы тебе не говорить на том языке, который более доступен для понимания девушки?

С этими словами быстро удаляюсь в направлении нашего столика, размышляя по пути, во сколько обойдётся мне обратный билет, если я куплю его сегодня перед вылетом, ведь до моего отъезда остался ещё один целый невыносимый день…

Сажусь за столик, обдумывая последовательность шагов по своему побегу. Вдруг Марк, совершенно уже нетрезвый, обращается ко мне, указывая пальцем на долго беседующих в воде Алекса и Амбр:

— Тактическая ошибка! Нельзя было оставлять их наедине!

— Что, он настолько не контролирует себя?

— Случается…

— А что нужно было? Встать между ними и слушать, о чём говорят эти двое влюблённых?

— Влюблённых??? Ты в своём уме? Он влюблён в тебя!