Монгол

Вокруг них слышался резкий свист стрел. Солнечный свет разрывали в клочья хриплые дикие выкрики преследователей, кони которых были полны сил, в отличие от сильно утомившихся коней Темуджина и Джамухи.

Темуджин свирепо посмотрел на Джамуху:

— Скачи вперед! Я их попытаюсь хотя бы немного задержать.

— Позволь остаться, — бросил решительно Джамуха. — Ты умрешь — я умру вместе с тобой.

— Глупец! — воскликнул Темуджин и улыбнулся.

Он натянул поводья, и конь встал на дыбы, а затем развернулся. Темуджин держал копье, а Джамуха натягивал лук. Оба неподвижно застыли на фоне синего неба.

Тайджутов озадачил этот маневр, и они поскакали чуть медленнее. Таргютай вырвался вперед, думая, что его воины следуют за ним. Единственное его желание было убить Темуджина, а тот, прищурившись и наделив копье на врага, смотрел, как уменьшается расстояние между ними. Таргютай мчался, как карающая тень, и его конь низко стелился по зеленой траве. Наступил миг, когда Темуджин с силой метнул свое копье во врага. В следующее мгновение острие копья застряло в ляжке Таргютая, а еще через мгновение стрела Джамухи пронзила шею его коня. Конь заржал, рванулся вперед, а Таргютай вскрикнув от боли, тщетно пытался натянуть поводья, а затем резко качнулся назад и вылетел из седла.

Конь сделал несколько резких скачков, сильно ударил копытом в живот Таргютая, а потом тоже упал. Скакавшие за вожаком всадники не успели вовремя среагировать, попытались объехать упавших, но пара всадников со всего лета врезались в повалившегося на бок коня, и попытались не угодить на распластанное на земле тело Таргютая, и тут же попадали с коней. В воздухе раздались дикое ржанье коней и крики людей.

— Бежим! — выкрикнул Темуджин, и они с Джамухой помчались прочь. Пытаясь избежать смерти, они все время подгоняли коней, мчались с бешеной скоростью, привстав в стременах, прижавшись лицами к шеям своих коней, не замечая, куда скачут. Задача была одна — удрать подальше от врагов. Коней тоже обуял страх, и они, будто позабыв об усталости, мчались вперед и вперед, брюхом касаясь высокой травы.

Темуджин оглянулся.

То, что он там увидел, вызвало у него громкий смех. Тайджуты сильно поотстали, друзей преследовали только три всадника. Они лениво помахивали арканами и громко выкрикивали угрозы. Вскоре преследователи и вовсе отстали. Впереди уже виднелся белый пик — гора Бурхан.

Темуджин не сводил взгляда с пика — там они могли некоторое время спокойно передохнуть. Кони окончательно выбились из сил и с боков у них клочьями падали крупные хлопья пены. Всадники с надеждой вглядывались в небо в ожидании сумерек.

Вскоре пурпурный занавес опустился на землю, белый пик отливал розовым на фоне аметистового неба. Ветер задул сильнее, над горой выступило нечеткое лицо луны, и вскоре она засветила в полную силу. Всадники замедлили ход, им показалось, что они одни остались на всей земле. Кони тяжело дышали, им следовало отдохнуть, друзья спешились и дальше повели коней, держа за уздечку.

Под ногами кончилась трава, а вокруг валялись осколки камней, и, словно редкие зубы, из земли высовывались валуны. Джамуха и Темуджин устроились на ночлег под невысокой скалой. Они боялись развести огонь, хотя холодный воздух резал руки и лицо, как лед.

Закутавшись в накидки и тесно прижавшись друг к другу, они были так измучены, что сразу заснули. Над ними возвышалась гора Бурхан.

Пришел рассвет в буйстве перламутра, золота и синевы. Темуджин был бодр и свеж, оглядевшись, он сказал серьезно:

— Эта гора спасла мою жизнь. До конца своих дней я буду здесь приносить жертвы и прикажу одному из своих детей, чтобы он продолжил делать это и после меня.

Он сложил руки на груди и три раза низко поклонился горе, которая утром блистала белым пламенем, а затем поклонился солнцу и молил Вечное Синее Небо и в дальнейшем охранять его.

Чуть позже, попив воды из холодного горного ручья и проглотив жменю сухого проса, друзья отправились в сторону дома, пересекая открытые пространства только ночью.

Только через несколько дней они добрались до маленькой речки Тунгел. В лагере они с радостью узнали о возвращении Бельгютея и его воинов.

Кюрелен выздоравливал и с удовольствием выслушал рассказ Темуджина о том, как они удирали от тайджутов. Ночью шаман по просьбе Темуджина принес жертву Вечному Синему Небу в честь спасения молодого хана.

Спустя два дня возвратился радостный Шепе Нойон, и с ними прибыл большой и грозный отряд воинов-караитов, которых послал Темуджину Тогрул-хан.

Глава 7