— Если бы я хотел выразить благодарность и преданность вашему высокопреподобию за лестное предложение, — сказал он, — я бы пал ниц и очень долго стоял бы на коленях. Но я не могу преклонять колена, чтобы принять от вас должность, пользуясь вашей милостью, ибо я решил искать счастья иным путем.
— Как так, сударь? — воскликнул аббат, хмуря брови. — Не ослышался ли я? И как это ты, прирожденный вассал нашей святой обители, в ту самую минуту, когда я оказываю тебе знак величайшего благоволения, дерзаешь променять службу мне на службу кому-то другому?
— Милорд, — возразил Хэлберт Глендининг, — мне весьма прискорбно, если вы думаете, что я не умею ценить ваше великодушие или что я могу предпочесть службе у вас какую-либо иную службу. Но проявленная вами милость может только ускорить исполнение решения, принятого мною уже давно.
— Вот как, сын мой, — заметил аббат, — ты так решил? Рано же ты научился принимать решения, не спросясь тех, от кого ты зависишь. А что же это за мудрое решение, если позволено мне будет спросить?
— Отказаться в пользу брата и матери, — ответил Хэлберт, — от доли в поместье Глендеарг, которое принадлежало моему отцу Саймону Глендинингу, и просить ваше высокоподобие быть для них таким же добрым и снисходительным сеньором, каким были ваши предшественники — аббаты монастыря святой Марии для моих предков. Что же касается меня, то я решился искать счастья там, где лучше всего смогу его найти.
Тут госпожа Глендининг, которой материнская тревога придала смелости, решилась прервать молчание возгласом:
— О сын мой!
Эдуард, прижимаясь к брату, прошептал:
— Брат мой, брат мой!
Затем помощник приора взял слово, считая, что его неизменное участие к семейству Глендинингов дает ему право сделать Хэлберту строгое внушение.
— Непокорный юноша, — начал он, — какое безумие побуждает тебя отталкивать протянутую руку помощи? Какое призрачное благо маячит перед твоими глазами, и может ли оно заменить благо честной и спокойной независимости, которое ты отвергаешь с таким презрением?
— Четыре марки в год, точно в срок! — возгласил кухарь.
— А пастбище, а даровой кафтан, а штаны! — отозвался келарь.
— Тише, братия! — прервал их помощник приора. — Да соблаговолит ваша милость, досточтимый владыка, предоставить этому сумасбродному юноше, по моему ходатайству, день на размышление. Я берусь растолковать ему, в чем заключается его долг по отношению к вашему высокопреподобию, к его семье и к себе самому, и надеюсь его убедить.
— Я глубоко признателен вам за вашу доброту, преподобный отец, — отвечал юноша. — Вы всегда неизменно проявляли ко мне сердечное участие, за что я могу только выразить вам мою благодарность, так как больше мне нечем отплатить вам. Мое несчастье, а не ваша вина, что ваши заботы пропали даром. Но мое решение твердо и непоколебимо: я не могу принять великодушное предложение лорда-аббата. Не знаю, на радость ли или на горе, но судьба моя зовет меня в иные края.
— Клянусь пречистой девой, — воскликнул аббат, — мне кажется, он и впрямь не в своем уме!.. Скажите, сэр Пирси, когда вы так справедливо отозвались о нем, заранее предсказав, что он не подойдет для должности, которую мы ему предназначили, вы, верно, что-нибудь уже слышали о его своенравии?
— Нет, боже сохрани, — отвечал сэр Пирси Шафтон со своим обычным безразличием. — Я судил только по его рождению и воспитанию. Редко бывает, чтобы из яйца коршуна вылупился благородный сокол.
— Сам ты коршун и еще пустельга в придачу, — нимало не задумываясь, отвечал ему Хэлберт.
— И это-то в нашем присутствии, да еще в разговоре с человеком благородным! — вскричал аббат, побагровев от гнева.
— Да, милорд, — отвечал юноша, — даже в вашем присутствии я кину обратно в лицо этому франту незаслуженное оскорбление, затрагивающее честь моей семьи. Имя храброго отца, павшего за родину, я обязан защищать!
— Невоспитанный мальчишка! — продолжал кричать аббат.
— Успокойтесь, милорд, — вступил в разговор рыцарь, — прошу прощения, что так невежливо вас прерываю, но позвольте мне убедить вас не гневаться на этого мужлана. Верьте мне, я придаю так мало значения грубостям этого наглеца, что скорее северный ветер сдвинет с места один из ваших утесов, чем сэр Пирси Шафтон потеряет свое хладнокровие.
— Как ни чванитесь вы, сэр рыцарь, вашим мнимым превосходством, — возразил Хэлберт, — не будьте так уверены, что вас ничем не пронять.
— Клянусь, ничем, что бы ты ни придумал, — объявил сэр Пирси.
— А эта вещица вам знакома? — спросил молодой Глендинннг, показывая ему серебряную иглу, полученную от Белой дамы.
Хаос в Ваантане нарастает, охватывая все новые и новые миры...
Александр Бирюк , Александр Сакибов , Белла Мэттьюз , Ларри Нивен , Михаил Сергеевич Ахманов , Родион Кораблев
Фантастика / Исторические приключения / Боевая фантастика / ЛитРПГ / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / Детективы / РПГ