Ронан только что вернулся в Лонливен. Его сапоги покрывал толстый слой пыли, а слегка покрасневшие глаза выдавали накопившуюся усталость.
Солнечный диск уже совершил большую часть своего дневного пути; яркие лучи били прямо в витражные окна, полыхая всеми красками. Крошечные кусочки цветных стекол складывались в фигуры Эогабала, Отца всех богов, и его супруги Боанн, изображенных на соседних створках с умиротворенно склоненными друг к другу головами. Картина была исполнена мастерски и, наверное, именно поэтому Хэвейд оставил ее в целости и сохранности. Жаль уничтожать такую красоту. А может – в качестве вечного напоминания о богах его врагов. Его и всего королевства.
«Значит, – подумал Хэвейд, переваривая услышанное от Альбрада, – мне донесли верно».
– Именно, – тут же откликнулся рыцарь, кивнув. Хэвейд удивленно поднял глаза: похоже, он произнес свои мысли вслух.
– Тем не менее, – сказал монах, – я так понимаю, прямых доказательств нет.
– Но косвенных достаточно. Совпадает по возрасту. Рыжая, глаза зеленые. Мать – Дезире. И главное – из-за простой девки солдаты Тэлфрина не стали бы рисковать жизнями…
– Да, я уже понял. – Хэвейд мягко улыбнулся. – Сын мой, нет нужды повторять дважды. Я не настолько стар.
Альбрад склонился в поклоне. Длинные пряди его белых волос почти коснулись колен. Правильный солдат, подумал Хэвейд. Верный и преданный, жаль только, без особых эмоций и склонности к принятию собственных решений. Хотя… может быть, это и хорошо. Исполнит все, что ему приказано, без раздумий и сомнений.
Как и его брат-бастард Гвалтер. Тот, правда, мужиковат и себе на уме, но в качестве наемника неплох.
– Сын мой, тебе придется отправиться в Килгерран.
Ронан Альбрад едва заметно моргнул.
– Как прикажете, мастер.
– Догадываюсь, – продолжил Хэвейд, – что после случившегося у его светлости Нитгарда Тэлфрина нет особых причин благоволить к тебе…
– Меня это не пугает.
– Я так и думал. Но оснований для тревоги нет. Ты поедешь в качестве сопровождающего посла короля. Агнаман поедет с тобой со всеми письмами и инструкциями.
Рыцарь поклонился еще раз.
– И последнее, сын мой. Мне жаль лишать тебя заслуженного отдыха, но уже завтра ты и Агнаман должны отправиться в путь. Время не ждет. Иди.
Проследив за удаляющейся фигурой Альбрада, Хэвейд мысленно вздохнул. Удивительным образом складывается воля богов. Именно тогда, когда Ордену становится известно о возможном существовании наследницы одного из первородных, тот находит свою дочь. Ну, что же. Раз уж не получилось сделать все тайно и поставить графа перед фактом женитьбы, будет глупо дальше скрывать наши намерения.
Тэлфрин должен понять. И согласиться на брак дочери с его Величеством Сигебертом. На любых условиях. На любых. Ни у одного из правящих эорлинов нет наследниц на выданье, и кандидатура этой девицы нас устраивает наилучшим образом. Единственная дочь Великого лорда Нордмонта, последнего из прямых потомков Эдгара Длинной Шеи – большего для блага королевства и желать нельзя.
Даже будь она косой и кривобокой. Но и с этой точки зрения Сигеберту не найдется, на что пожаловаться. Судя по донесению Альбрада, девица бойкая и на внешность приятная.
Хэвейд встал из-за стола и с трудом опустился на колени перед тремя крошечными фигурками истинных богов. Они помогут. Они должны помочь. Великий Судия Аир и созданные им из себя самого его сыновья-братья Инэ и Телар. Должны. Ибо, если не случится этого брачного союза, королю Корнваллиса придется рассчитывать только на свои силы.
В дверь постучали и монах, покряхтывая, поднялся на ноги.
Он не станет показывать слугам свою немощь.
В последние месяцы у Великого магистра случались головокружения и слабость, в глазах мутнело, а сердце без всякого повода начинало колотиться, как у подростка при виде обнаженной женской плоти.
Помогали теплые ванны с морской солью и хороший отдых, но времени на последний катастрофически не хватало.
Высокие двустворчатые двери распахнулись. На небольшой площадке перед крутой лестницей виднелись склонившиеся в поклонах фигуры слуг. Хэвейд глянул на них лишь мельком. Память – да, она тоже начинала его подводить, точнее, работала теперь как-то избирательно. Он назубок помнил всю крупную и среднюю знать королевства, помнил, на какой полке в Пенардинской библиотеке последний раз видел «Хроники корнов» или «Круг земной», но ему никак не удавалось удержать в голове имена этих служек. Разве что узнавать их по лицам. Но здесь, в Лонливене, слуги менялись чаще, чем апрельская погода.