Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3)

- Раз уж пришлось подавать на стол при таких обстоятельствах, думаю, добрая служанка не упустила случая поднять хозяину настроение. Когда ты вошла в комнату, неужто ты не сказала, что его дожидается угощение, которое сам приор прислал ему в знак внимания?

Опустив глаза, девушка теребила краешек передника.

- Я думала, это его смягчит, - беспомощно промолвила она.

Теперь сержант знал, или, во всяком случае, полагал, что знает, все, что необходимо для того, чтобы задержать убийцу. Он в последний раз окинул взглядом растерянных домочадцев и заявил:

- Ну теперь, пожалуй, вы можете навести здесь порядок: все, что мне нужно было, я видел. Брат Эдмунд готов помочь вам позаботиться об усопшем. А я должен быть уверен, что найду вас здесь, если у меня появятся еще вопросы.

- Где же нам еще быть, - понуро отозвалась Ричильдис. - А что вы собираетесь делать? Вы хоть дадите мне знать, если... если... - Слова не шли у нее с языка. Она пружинисто выпрямилась и произнесла с достоинством: - Мой сын непричастен к этому злодеянию, и вы сами убедитесь в этом. Он еще дитя, ему и пятнадцати нет.

- Так значит, мастерская Мартина Белкота?

- Я знаю, где это, - сказал один из стражников.

- Отлично! Покажешь дорогу, а там посмотрим, что скажет паренек в свое оправдание.

И они уверенно повернулись к двери. Но тут вмешался Кадфаэль, углядевший возможность хотя бы самую малость поколебать убежденность сержанта:

- Остался еще один вопрос: в чем принесли это снадобье. Кто бы ни похитил его, - из моей ли кладовой, из лазарета ли, - он должен был иметь какой-то сосуд, чтобы его отлить. Меуриг, ты приметил сегодня утром у Эдвина что-нибудь в этом роде? Даже маленькая склянка заметна - и в кармане, и в складках одежды.

- Ничего подобного я не видел, - твердо ответил Меуриг.

- И еще: эта жидкость легко просачивается, даже если сосуд плотно укупорен и обвязан. А куда попадет хоть капля, остаются пахучие маслянистые пятна. Так что надо обратить внимание на одежду всех, кто находится под подозрением.

- Ты собираешься учить меня моему делу, брат? - снисходительно усмехнулся сержант.

- Вовсе нет, - невозмутимо промолвил Кадфаэль, - я только указываю на те особенности, которые имеют отношение к моему делу, и могут помочь тебе избежать ошибки.

- С твоего позволения, - бросил через плечо сержант, уже стоя у двери, - мы сначала поймаем виновного, а уж когда он будет у нас в руках, не думаю, чтобы нам потребовались твои ученые советы.

И он зашагал по тропинке к дороге, где стояли стреноженные кони, а стражники последовали за ним.

Ближе к вечеру сержант со своими людьми явился в дом Мартина Белкота на Вайле. Плотник, здоровенный добродушный детина лет сорока, оторвался от своей работы и приветливо, без тени удивления или беспокойства, поинтересовался, чем он может им услужить. Ему случалось выполнять заказы для гарнизона Прескота и в появлении служителей шерифа он не нашел ничего необычного. Дверь, которая вела в комнаты, приоткрылась, и из нее выглянула миловидная женщина с каштановыми волосами, а следом, поглазеть на пришедших, высыпали трое ребятишек. Они открыто и не смущаясь уставились на незнакомцев. Девочка лет одиннадцати, очень серьезная и аккуратная, державшаяся с достоинством доброй хозяюшки, крепенький карапуз лет восьми или около того и прелестное создание не старше четырех лет с деревянной куклой под мышкой. Они смотрели во все глаза и держали ушки на макушке. Дверь дома так и осталась распахнутой, а голос у сержанта был зычным и повелительным.

- У тебя ведь есть ученик по имени Эдвин? У меня к нему дело, - начал сержант.

- Есть у меня такой, - подтвердил Мартин, вставая и отирая с рук полировочную пасту. - Эдвин Гурней, младший брат моей жены. Дома его еще нет. Он отправился навестить свою матушку в предместье. Пора бы уж ему и вернуться, да матери небось захотелось, чтобы сынок побыл с ней подольше. Что вам от него надо? - Мартин не заподозрил ничего худого и держался спокойно.

- Из дома своей матери этот паренек ушел часа два тому назад, - заявил сержант без обиняков, - мы сами сейчас оттуда. Не обижайся, приятель, но хоть ты и говоришь, что его здесь нет, мой долг это проверить. Так что мы, с твоего позволения, осмотрим дом и двор.

Мартин насупил брови, спокойствия как не бывало. В дверь вновь просунулась каштановая головка его жены: на ее милом личике появилось беспокойство, в черных глазах - настороженность. Дети вытаращили глазенки, малютка, невинное сердечко которой жаждало справедливости, выпалила: "Дядя плохой!" - и никто на нее не шикнул.

- Если я сказал вам, что его нет в моем доме, - заговорил Мартин, не теряя присутствия духа, - то так оно и есть. Можете убедиться в этом сами. Осмотрите все: и дом, и двор, и мастерскую - мне скрывать нечего, а вот вы что-то недоговариваете. Этот парнишка по своей воле стал моим учеником, он брат моей жены и дорог мне, как родной сын. Зачем вы его ищете?