Монах - последний зиндзя

- Империя созрела для этого, - сказал Хидехира. - Каждой провинцией управляет губернатор, назначенный Согамори, который вводит высокие налоги и сажает в тюрьму каждого, кто не в состоянии заплатить их. Землевладельцы отдают всё, что получают с поместий, оставляя крестьян без средств к существованию. Каждое должностное лицо, назначенное Такаши, злоупотребляет своей властью. Говорят, Согамори однажды заявил, что каждый, кто не входит в клан Такаши, не является человеком. Более соответствовало бы истине высказывание, что каждый мужчина клана Такаши - тиран, убийца и вор. Люди устали от всего, что творится. Никто не остаётся в стороне. Северные Фудзивара всегда ненавидели Такаши. Теперь все ненавидят их! Мой сын Ерубуцу скоро вернется из торговой поездки в Майдзуру, находящийся недалеко от столицы. Мы узнаем от него много новостей.

- Будем надеяться, что армия Такаши не придет сюда по его следам, заметил Дзебу.

- Такаши не в состоянии двигаться так быстро, - отозвался Юкио. - Но я был бы рад их прибытию. Если бы они пришли сюда, я бы показал вам искусство ведения войны, господин Хидехира. Оставшиеся в живых воины Такаши бежали бы без оглядки!

- Хидехира воображает себя великим господином, потому что владеет крепостью, расположенной на холме, где никто не беспокоит его, - сказала Танико. - На самом деле это отсталый и невежественный человек.

Они лежали в домике для гостей крепости Фудзивара. Её руки покоились на крепких мускулах груди Дзебу.

- У него не было никакого желания отвечать на простой вопрос, потому что его задала женщина.

- Ты хотела бы вновь оказаться среди монголов? В темноте Дзебу невозможно было отличить от мужчины, который обнимал её много лет назад на холме Хигаши. Его тело было таким же крепким и гибким, а голос - ровным и спокойным, скрывающим мощь. В курс обучения зиндзя входило изучение такого большого количества любовных поз, что, как ей казалось, они не применяли одну и ту же позу дважды со времени воссоединения их союза у Хан-Балига.

- Я бы предпочла, чтобы мой народ сделал одно-два существенных изменения в своих традициях, - ответила Танико. - Я провела слишком много лет своей жизни, подавая блюда и не принимая участия в беседах мужчин, хотя мои мысли были гораздо интереснее, чем у беседовавших мудрецов.

- Вот почему мужчины не позволяют тебе говорить! - рассмеялся Дзебу. Они боятся, что ты посрамишь их! Вполне вероятно, что я - единственный мужчина, который знает всю мощь твоего ума...

- Танико, скоро мы отправимся в поход, - сказал он уже серьёзным голосом. - Мы должны найти безопасное место, где бы ты могла ожидать нашего возвращения. Возможно, ты могла бы остаться здесь, в Хирайдзуми.

- Мне кажется, что стоило бы поехать к моему дяде Риуичи, в Хэйан Кё. Он - единственный старик в нашей семье, который мне нравится. Я винила его в том, что он позволил Согамори отобрать у меня Ацуи и не защитил меня от Хоригавы. Но это было ему неподвластно. В тот момент, когда жестокая стрела поразила Кийоси, моя судьба была решена.

- Если бы Кийоси не погиб, то мы не были бы сейчас вместе, - раздался в темноте спокойный голос Дзебу, в котором Танико могла уловить нотки тревоги.

- Я знаю, - сказала она. - Но мир, в котором жил и умер Кийоси, в котором родился Ацуи, отличается от того, в котором мы с тобой живём. По-твоему, я должна быть благодарна человеку, убившему Кийоси? Но я ничего не могу к нему чувствовать, кроме ненависти!

Дзебу промолчал. Танико дотронулась до его щеки - она была холодной, твердой и гладкой, как маска из нефрита. Дзебу подумал, что он счастлив благодаря смерти хорошего человека, и ему стало стыдно, хотя в этом не было его вины.

- Ты не можешь ехать в столицу, - произнёс он наконец. - Что ты будешь делать, оказавшись в гуще сражений?

- У меня нет другого выхода, - вздохнула Танико. - Если я смогу найти возможность добраться до Камакуры, то хотела бы вернуться туда, где ты встретил меня, - к себе домой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Фудзивара Ерубуцу, сын и наследник Хидехиры, прибыл в Хирайдзуми в конце Третьего месяца, после того как солнце высушило грязь весенней оттепели. Над дорогой, по которой двигались Ерубуцу и тридцать самураев, сопровождающих караван с гончарными изделиями и шёлком из южных провинций, висело облако пыли.

Через несколько часов после прибытия Ерубуцу Хидехира послал за Юкио, приглашая его прийти в большой зал крепости. Юкио вместе с Дзебу прошли через сады, расположенные между домом для гостей и главной башней.

Атмосфера была другой. Самураи, накануне настроенные дружелюбно, теперь хмуро здоровались или предпочитали вообще не замечать их. Большинство воинов было одето в доспехи.