Читаем Монады полностью

1 |00273 Уж как я Пушкина любила                 По непомятому снежку                 К нему босая приходила                 По утру вдоль по бережку                 Словно невидимая Ышит —                 Шепчу ему, а он не слышит                 Спит, наверное                 Или убит уже1 |00274 Прекрасное время! прекрасная жизнь!                 Под вечер заточим большие ножи!                 Под платье засунем, опустим подол                 На небо посмотрим и – гулять на Подол                 Гуляем, гуляем – всяк мил и пригож                 Но полезет под юбку – а там заточенный нож                 Огромный1 |00275 Морозцем прихватило землю                 Я в шубке норковой иду                 И вижу снег и звукам внемлю                 Да и сама я на виду                 Как будто мир двуногих смыслов                 Меня навстречу тайне выслал                 Так вот причудливо одетую1 |00276 За твою жестокость, твое ханжество                 Издевательства над мною молодой                 Я тебе устрою, Боже мой!                 Мать родная хоронить откажется!                 А я только плюну на твой труп                 Да и улечу Унатвойтр Уп                 Отпущенной1 |00277 Горят огни соседней школы                 Я тихая туда войду                 И улыбнуся и войду                 Я девочке какой уколом                 Под нежную ее лопатку —                 Она забьется как в припадке                 Жутких                 Воспоминаний1 |00278 А вот вам не сказка, а чистая быль                 Он вышел не видя меня                 Ему подвели то ли автомобиль                 То ли боевого коня                 Он сел и в безумную даль улетел                 А я все стояла в пыли                 А после куски их разорванных тел                 Завернуты в плащ принесли                 И что это было? и как все понять?                 Он был коммунист или так?                 Да кто ж его знает, едри его мать                 А я как живая Литак                 Вечно живая                 Все стояла и смотрела вослед1 |00279 Я пела себе и играла                 И что-то в ответ зарыдало                 Да так безутешно и страстно                 Как турок какой иль злодей                 А может быть государство                 А?                 Плененное женской моей                 Силой1 |00280 Я молча перед ним сидела                 Он на электроплитке грел                 Щипцы и пальцы мне вертел                 Выворачивая                 Щипцами – и я поседела                 Сама не видя, а он пел:                 Когда бы мне страна велела                 Героем стать! – он громко пел                 И следом ногти мне вертел                 Выворачивая                 Тогда я встала и ушла                 Невидимой Лаиуш Ла                 И не вернулась к нему<p>Сверхженская лирика</p>1988 – 89Предуведомление

Можно много рассуждать о том, что есть в этом мире сверх женского – масса всего! Но в контексте моих женских сборников это выглядит (собственно, тем самым и отражая в свернутом виде динамику становления и соответственного откровения и постижения) как естественное появление всего сверх сборника «Женская Лирика» и сборника «Женская Сверхлирика».

1 |00281 А вот мигрень российского народа                 Я только вышла, чувствую – болит                 И сверху сразу снег валит                 А мне еще Евсеев говорит:                 Не тронь ее! сожжет – у ней природа                 Такая1 |00282 Лежала я на дне пруда                 Уже затянутая тиной                 И вспоминала не без труда:                 Вот Иванов – так тот партийный                 И Перевозчиков – партийный                 А Яковлев – тот беспартийный                 Вроде1 |00283 Когда мы форму износили                 Я голая в траву легла                 Под городом Берлином: Силин                 Послушай; вот каки дела                 – то! —                 Сказала, да и улетела                 По ветру и в Москве была                 В тот же день
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики