Читаем Монады полностью

                 Возле самой Мойки                 Жили две посудомойки                 В кафетерии служили                 Возле Мойки жили                 А кругом дворы, помойки                 Да вода в известной Мойке                 А в дому – посудомойки                 Две посудомойки                 Только как-то вечерком                 Слышат шепот под окном                 Слышат шепот под окном                 Как-то вечерком                 Ну, под самым под окном                 Этот случай им знаком                 Случай им знаком                 Да, знаком                 Дело им обычное                 Дело им привычное                 Одиноко жили девы                 Потому привычно дело                 Что второй, что первой деве                 Им привычно дело                 Вот какое дело                 Отворили окна в дворик                 Видят под окошком двое                 Как всегда, но вид у них                 Вид у них                 Непонятных и чужих                 Как попали в дворик                 Не увидел б дворник                 Очень вид у них                 Непонятных и чужих                 Так воздушны и легки                 Только видно – мужики                 Хоть воздушны и легки                 Видно – мужики                 Ну, обычно – пригласили                 Двери плотно затворили                 Двери плотно затворили                 Подошли еще проверить                 Плотно ль затворили двери                 И одна другой: Проверь                 Плотно ль затворили дверь                 Не нагрянул б дворник                 В проходной наш дворик                 Жили так небойко                 Две посудомойки                 Сразу пришлецов двоих                 Непонятных и чужих                 Непонятных и чужих                 В ванну проводили                 Воду им пустили                 Чтобы снять усталость с них                 Непонятных и чужих                 Да и чтобы вымыть их                 Непонятных и чужих                 Пришлецов двоих                 Ноги вымыли им сами                 Вытерли их волосами                 Вытерли их волосами                 Все по бедности позорной                 Ну, ни тряпочки узорной                 Ни тряпицы незазорной                 Вот и вытерли им сами                 Ноги волосами                 Волосами                 Постелили вмиг скатерку                 Баклажанную икорку                 Ставят тут посудомойки                 Да какую-то настойку                 Да какую-то настойку                 Лишь одну настойку                 Ох, одну настойку                 Дело не в попойке                 Для посудомойки                 Вовсе не в попойке                 Говорит один из них                 Непонятных и чужих:                 Вам за вашу доброту                 мы откроем тайну ту —                 Завтра здесь на этом месте                 Город где стоит суровый                 Будут лишь кусочки жести                 Где бумажка, а где провод                 Завтра будет страх и стоны                 Завтра будет стон и страхи                 Завтра будет пепла тонны                 Завтра будет тонны праха                 Будет стон и смертный запах                 Уходите-ка на Запад                 Говорит второй из них                 Непонятных и чужих:                 Вам за вашу доброту                 Мы откроем тайну ту —                 Завтра мы огонь и трепет                 Наведем на этот город                 Было горы – станет пепел                 Было пепел – станет горы                 И рассыпится все разом                 Что в покое и что в росте                 И рассыпится все мясо                 И рассыпятся все кости                 Будет стон и смертный запах                 Уходите-ка на Запад                 А за что? – посудомойки                 Возражают им нестойко                 Возражают им нестойко                 Две посудомойки                 Черт-те что воображают                 И нестойко возражают                 Возражают им нестойко                 Ведь они посудомойки                 Лишь посудомойки                 За грехи их и за злобу —                 Отвечают сразу оба                 За грехи их и за злобу                 А грехи их все крепчают —                 Сразу оба отвечают                 Злоба их крепчает —                 Оба отвечают                 Говорит одна девица:                 Не извольте прогневиться                 Если пятьдесят вот здесь                 Человек хороших                 неужели город весь                 Можно уничтожить                 Отвечают: если здесь                 Пятьдесят хороших                 Мы оставим город весь                 Ради тех хороших                 Говорит одна девица:                 Не извольте прогневиться                 Если сорок девять здесь                 Человек хороших                 Неужели город весь                 Можно уничтожить                 Отвечают: если здесь                 Сорок девять хороших                 Мы оставим город                 Ради тех хороших                 Ну а если двадцать здесь                 Человек хороших                 Неужели город весь                 Можно уничтожить                 Отвечают: если здесь                 Двадцать есть хороших                 Мы оставим город весь                 Ради тех хороших                 Ну, а если десять здесь                 Человек хороших                 Неужели город весь                 Можно уничтожить                 Отвечают: если здесь                 Хоть один хороший                 Мы оставим город весь                 Где же тот хороший                 Говорит одна из них                 Тихо одному из них:                 Вон хороший человек                 Лучше не сыскать вовек                 На подружку намекает                 На подружку намекает                 Да – пришелец отвечает                 Говорит другая из них                 Тихо так другому из них:                 Вон хороший человек                 Лучше не сыскать вовек                 На подружку намекает                 На подружку намекает                 Да – пришелец отвечает                 Хорошо – сказали им                 Город cей мы пощадим                 Город сей мы пощадим                 Пощадим                 Ради вас, а не людей                 Пощадим мы город сей                 Унесем огонь и дым                 Город сей мы пощадим                 Пощадим                 Только вымолвили фразу                 И исчезли оба сразу                 И исчезли оба сразу                 Вымолвив лишь фразу                 Подожди-ка! эй, постой-ка —                 Крикнули посудомойки                 Ахнули посудомойки                 Эй, постой-ка                 Это, знать, всему иное                 Это что-то неземное                 Неземное что-то знать                 Как же это понимать                 Как нам понимать                 После странной неустройки                 Спать легли посудомойки                 После неустройки                 Ночь на всей лежала Мойке                 Да не только Мойке                 А на утро возле Мойки                 Где живут посудомойки                 Собралася вдруг толпа                 Преогромная толпа                 Возле самой Мойки                 Вышли к ним посудомойки                 Говорят им: так и этак                 Вашу мать разтак, разэтак                 Выдавайте нам людей                 Что сидят у вас, блядей                 Мы вас сотню раз подряд                 Выдавайте – говорят                 Выдавайте по приказке                 Тех шпионов мериканских                 Тех агентов мериканских                 Тех агентов и шпиков                 Мериканских дураков                 Дураков                 Говорит одна девица:                 Не извольте прогневиться                 Не шпики то, не агенты                 А обычные клиенты                 Служащие иль студенты                 Так, обычные клиенты                 Видим мы их в первый раз                 И они ушли сейчас                 Только что сейчас ушли сейчас                 Нету их у нас                 Ах ты, сука! Ах ты, блядь                 Ты еще от нас скрывать                 Мериканских тех агентов                 Диверсантов, резидентов                 Тех шпионов и шпиков                 Мериканских дураков                 Дураков                 Мы тебя да сотню раз                 Ты еще скрывать от нас                 Да еще нас поправлять                 Ах ты, сука, ах ты, блядь                 Ну, так все узнаем сами                 И побили их камнями                 И побили их камнями                 Их камнями                 А на следующий день                 Ночь ушла, не сходит тень                 Поднялась Нева высоко                 Выше крыш и выше окон                 Словно каменный редут                 Постояла пять минут                 И без лишних разговоров                 Сверху рухнула на город                 И смела все разом, вместе                 А теперь на этом месте                 Лишь пустыня и песок                 Даже малый колосок                 Даже малый волосок                 Летом здесь не вызревает                 Только ветер завывает                 Только ветер завывает                 Завывает                 Коль ты ангел того света                 То не слушайся совета                 Человеческого
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики