Момент истины (В августе сорок четвертого)

– Тут есть еще весьма существенный моральный аспект, о котором одни просто не знают, а другие обычно забывают… А следовало бы знать и помнить… В случае войсковой операции каждого из этих тысяч привлекаемых необходимо предупредить: это тебе не на передовой; даже если в тебя будут стрелять, даже если тебя будут убивать, ты должен взять их живыми!.. А ведь такое предупреждение фактически является приказом. Можно ли это требовать от армейских военнослужащих или даже от пограничников из частей по охране тыла фронта? – оборачиваясь к сидевшим за столом, спросил Егоров. – Я лично считаю, что нет, нельзя… Требовать это можно только от умеющих качать маятник, от чистильщиков! Это их привилегия, их удел…

Какое-то время он молчал, стоя вполоборота у окна и провожая взглядом взлетевший над дальней частью аэродрома истребитель.

– Я знаю немало войсковых операций и по опыту могу сказать: чаще всего привозят трупы. И концов не найдешь: клянутся, что стреляли только по конечностям, а привозят трупы… Извините, но я не патологоанатом! И вы, надеюсь, тоже?.. – посмотрев на Кирилюка, язвительно осведомился Егоров и, обращаясь к Мохову, продолжал: – Причем на каждого убитого агента обычно приходится несколько убитых и раненых наших военнослужащих… Хочу быть правильно понятым… Конечно, бывают обстоятельства, когда без войсковой операции не обойтись, когда она просто необходима. Но в данном случае, по крайней мере ближайшие двое суток, она всего-навсего нецелесообразна!.. Мы убеждены, что разыскиваемые связаны с этим лесом, и должны там появиться. Войсковая операция может их вспугнуть, и поэтому мы против нее… Даже если они окажутся внутри оперативного кольца, наши шансы на получение момента истины уменьшаются до минимума… Скажу вам прямо: без официального письменного приказа мы не то что проводить, но и подготавливать войсковую операцию не станем!

Сделав это заявление, Егоров подошел к своему креслу и сел.

– Что ж, позиция контрразведки фронта ясна и достаточно обоснованна… – после недолгой паузы произнес Мохов. – Только зарекаться, пожалуй, не стоит… – усмехнулся он и, посмотрев в свой блокнот, быстро спросил: – Сколько там площадок, годных для приемки груза?

– Если учесть большую осторожность разыскиваемых, – отвечал Поляков, – с их точки зрения, удобными для приемки груза представляются всего четыре площадки внутри массива.

– Все подступы к ним можно надежно перекрыть девятью засадами, – заметил Егоров. – Для этого нам потребуется не больше тридцати розыскников, десяток офицеров комендатуры, человек восемьдесят для визуального наблюдения на опушках и полсотни радистов с рациями «Север». В отличие от потребного для войсковой операции все это у нас есть, все это в наших силах!

– У вас все разложено как по полочкам! – с улыбкой сказал Мохов. – Ваша убежденность мне нравится. А гарантировать вы можете, что завтра, максимум послезавтра, мы их возьмем?

– Товарищ генерал, какие же тут могут быть гарантии? – в свою очередь улыбнулся Поляков. – Мало ли что может произойти! Их могут взять раньше нас прибалтийцы или территориалы[37], они могут напороться в лесу на бандгруппу или на мину. Да мало ли что еще может случиться!.. Нет, никаких гарантий тут, разумеется, нет и быть не может…

– Я тоже думаю, что никаких гарантий нет… – перестав улыбаться, сказал Мохов. – Именно поэтому вопрос о войсковой операции не может быть исключен. Вы не учитываете один очень важный момент: возможно, имеются обстоятельства более значительные и более веские, чем все ваши доводы… – С невеселым лицом он закрыл свой блокнот и, давая понять, что разговор окончен, поднялся. – Вопрос о войсковой операции остается открытым, решать его придется в ближайшие часы и, очевидно, не нам…

51. Оперативные документы