Читаем Момент истины (В августе сорок четвертого…) полностью

Между тем старший лейтенант тоже снял свой вещмешок и, ухватив его точно так же за тесемку, опустил на траву рядом с первым. И тут же будто невзначай неторопливо переместился на пару шагов влево, так что оказался между Алехиным и засадой. Спустя секунды лейтенант перешел вправо. Таким образом они полукругом обступили Алехина и помощника коменданта. Это были их первые самостоятельные, без очевидной инициативы или команды капитана действия за все время проверки.

– Будьте любезны… – взглянув на них снизу, снова произнес условную фразу Алехин, – станьте на место!

– В чем дело?… На какое место?

– Будьте любезны, – еще раз повторил Алехин, – станьте на место! – Он выпрямился и указал рукой на траву в метре перед собой.

Под его упрямым тяжелым взглядом лейтенант, помедля, стал на прежнее место.

– В чем дело? – обратился капитан к Аникушину, но тот, словно не слыша, смотрел вниз, на вещмешки, и даже не поднял глаз.

– Вы, может, еще поставите нас по стойке «смирно»? – с возмущением спросил старший лейтенант, продолжая стоять там, куда он перешел.

– Если понадобится – поставлю! – пообещал Алехин, неприязненно глядя ему в лицо. – Мы офицеры комендатуры… понимаете… при исполнении служебных обязанностей! – возбужденно вскричал он; круглый желвак проступил и шевелился на его правой щеке. – Я говорю: встань на место!

И так как старший лейтенант не собирался подчиняться, Алехин решительным движением расстегнул висевшую у него на животе кобуру и вытащил ТТ.

– Стань как стоял! – вдруг негромким твердым голосом приказал капитан старшему лейтенанту, и тот неохотно ступил вправо, на прежнее место.

Алехин, помедля секунды, с упрямым недобрым лицом засунул пистолет в кобуру и снова присел на корточки.

… В конце концов, тесемку, стягивавшую верх, в данном случае можно было бы просто перерезать ножом, но он решил попытаться развязать узел ногтями или даже зубами: его пребывание внизу, в согнутом положении, с головой, склоненной над вещмешком, более всего соответствовало тому, что теперь следовало ожидать.

За кустами орешника Блинов по примеру Таманцева поднял свой ТТ стволом вверх на уровень просвета в листве и положил палец на спусковой крючок.

Наступил кульминационный момент того, что у розыскников военной контрразведки называлось «засадой с живцом и подстраховкой».

<p>90. Алехин Павел Васильевич</p>

Алкоголь только в случаях необходимости – это хорошо!.. А трепанги с жареным луком – просто великолепно!.. Ценнейшая примета!

Все, что ты знаешь о Мищенко, сейчас в любом случае без пользы… Может, это и он… А может, всего-навсего Елатомцев… Алексей Павлович… Капитан Красной Армии… Фронтовик… Дважды орденоносец… Коммунист… В баню бы с ним сейчас. Спину бы его посмотреть, поясницу…

Не думай о Мищенко! Твоя задача – заставить этих троих проявить свою суть… Кто бы они ни были!.. И в положительном случае взять их живыми. Хотя бы двух… А еще лучше всех трех. И своих из группы при этом никого бы не потерять…

А помощник коменданта… Он что – все забыл?… Почему молчит?… Пассивно он себя ведет… некачественно… непонятно…

Предложи сам… Спокойнее… Так… Фиксируй лица!.. «На каком основании?! В чем дело?!» Не нравится!.. У лейтенанта дрогнул кадык… Фиксируй!.. Не хотят!.. Облизывает губы!.. Наконец-то!.. И у этого напряженность… Попадание!.. Это уже слабина!.. Дожимай!.. Теперь дожимай!.. Объясни причину… Доверительней… Пропала взрывчатка… Так… Хорошо возражает… толково… А ты – службист!.. Настаивай!.. Не хотят!.. Что же у них в вещмешках?… Главное – чтобы они проявили свою суть!.. Не факт, что они – «Неман»… Не факт!.. Кто же они и почему не хотят?… «Категорически!..» А в комендатуру?… Теперь не тяни – сигнал!.. Не должны бы соглашаться… не должны… «Обыскивайте!..» Ах так… Ну что ж – тем лучше…

Помогает снять… Затянул узел!.. Ловко!.. Не подавай виду… Освободи руки, верни документы…

Посмотрим, что у них в вещмешках… Так… Сверху – буханка черного хлеба… А что под ней – вот вопрос! И этот тоже затянул! Ловкачи!.. Милые, это фокус для фраеров, а мы его уже не раз видели… Ну и узел!.. Пробуй ногтями… Ниже голову… Они тебя действительно считают придурком. И отлично!

Обступили с боков!.. Спокойно!.. Повтори сигнал – не повредит! Как они откровенны в своих действиях, как бесцеремонны!.. А кого им стесняться?… Нас?… Да мы для них уже трупы!.. И все же не факт, что они – «Неман», не факт!..

Поставь их на место… И обозли… Спокойнее… Повтори еще раз… Простака играй, дубоватого службиста… Больше упрямства… Обостряй!.. Повысь голос… Возмущение… Челюсти!.. На «ты» его, на «ты»!.. Вот наглая рожа!.. Спокойнее… Больше упрямства!.. Пистолет… Ах так… Отлично!.. А капитан молодец!.. Как владеет собой!.. Неужели это – Мищенко?… Неужели они – «Неман»?

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьная библиотека (Детская литература)

Возмездие
Возмездие

Музыка Блока, родившаяся на рубеже двух эпох, вобрала в себя и приятие страшного мира с его мученьями и гибелью, и зачарованность странным миром, «закутанным в цветной туман». С нею явились неизбывная отзывчивость и небывалая ответственность поэта, восприимчивость к мировой боли, предвосхищение катастрофы, предчувствие неизбежного возмездия. Александр Блок — откровение для многих читательских поколений.«Самое удобное измерять наш символизм градусами поэзии Блока. Это живая ртуть, у него и тепло и холодно, а там всегда жарко. Блок развивался нормально — из мальчика, начитавшегося Соловьева и Фета, он стал русским романтиком, умудренным германскими и английскими братьями, и, наконец, русским поэтом, который осуществил заветную мечту Пушкина — в просвещении стать с веком наравне.Блоком мы измеряли прошлое, как землемер разграфляет тонкой сеткой на участки необозримые поля. Через Блока мы видели и Пушкина, и Гете, и Боратынского, и Новалиса, но в новом порядке, ибо все они предстали нам как притоки несущейся вдаль русской поэзии, единой и не оскудевающей в вечном движении.»Осип Мандельштам

Александр Александрович Блок , Александр Блок

Кино / Проза / Русская классическая проза / Прочее / Современная проза

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза