"Молва"

ты говорил, что у тебя нет товарищей. А оказывается,

ты был командиром разведотряда, собирал сведения

для Москвы. Кто, кроме тех, кого мы уже арестовали,

помогал тебе?

Гордиенко:

(Молчание)

Бойко-Федорович:

— Яша, ты же умный парень. В молчанку, пойми,

играть глупо. Да и незачем. Здесь уже все о нас

известно, все. Нам остается лишь подтвердить эти

сведения и кое в чем их дополнить.

Гордиенко:

(Молчание)

Следователь:

— Ничего, заговоришь!..

Следователь к Бойко-Федоровичу:

— Как был убит Садовой?

Бойко-Федорович:

— Он предложил свои услуги...

Следователь:

— Прошу отвечать по существу...»

ИНДУЛЬГЕНЦИЯ! НЕТ, НЕ НАДО!

Свидания с Яшей были запрещены. Передачи для

него не принимались. Он, руководитель молодежной

разведгруппы и «неуловимый диверсант-невидимка»,

был для сигуранцы не просто преступником, а

преступником особо опасным. Государственным! Поэтому

допрашивали его лучшие кадры тайной румынской жан-

103

дармерии. Но безуспешно. Развязать язык мальчишке

не удалось. Тогда за него принялся Харитон. Он узнал,

что Яша хотел стать штурманом, и на это решил

сделать ставку.

— Не прогуляться ли нам? — вызвав Яшу из

камеры, спросил он. — Например, в Аркадию, к морю?

Харитон вывел Яшу во двор тюрьмы, распахнул

перед ним дверцу черного «оппель-капитана».

— Садись, — пригласил он, указав на заднее

сиденье. Сам занял место рядом.

Ехали молча. Водитель был занят баранкой, а

Харитон был погружен в свои мысли. Но Яша

догадывался, что молчание следователя — уловка,

тактический ход и затеяна эта поездка неспроста.

День стоял теплый, весенний. Деревья почернели.

Пахло клейкими, набухшими почками. «Еще день-два,

и все зазеленеет», — отметил про себя Яша. И —

странное дело! — Харитон как будто прочитал его мысли.

— Да, весна... птицы возвращаются, —

проговорил он.

Высоко в солнечной синеве тянулась цепочка

журавлей.

«Придет весна, и вернутся, прокурлычут свою

песню», — вспомнил Яша слова командира, когда они

лежали в засаде под Нерубайским и ждали врага.

«Вот и вернулись, курлычут... — На глаза Яши

набежали слезы. — Только этого не хватало!» — мелькнула

мысль, и Яша до боли закусил губу.

У моря «оппель» остановился.

— Жди нас тут, — бросил Харитон шоферу.

Яша заметил, как шофер покосился на него и

опустил руку в карман. Заметил он и то, что неподалеку,

приткнувшись к дереву, стоит еще один «оппель». Стало

быть, о побеге помышлять нечего.

Яша выбрался из машины, постоял немного, вдыхая

свежий, пьянящий воздух, и вдруг странно качнулись

верхушки пирамидальных тополей, поплыла из-под ног

земля...

— Что с тобой?

Харитон встревоженно подхватил его под мышки,

участливо заглянул в глаза...

— Ничего... это я так, нога подвернулась, —

отстраняясь от Харитона, ответил он, стыдясь охватившей его

слабости и того, что ее увидел враг.

104

— Нет, нет, это от воздуха, от свежего воздуха...

Харитон суетился, не отпускал Яшу. Говорил он

негромко, так, как обычно говорит врач у постели

больного.

— Тебе надо больше, как можно больше гулять.

«Подлец!» — с ненавистью подумал Яша, до боли

закусив нижнюю губу.

Море штормило. Погоняя друг друга, к берегу

бежали взлохмаченные светло-изумрудные валы. На их

гребнях курчавилась седая пена.

Яша смотрел вдаль и чувствовал, что к горлу

подкатывается тугой предательский ком и какая-то пелена

заволакивает глаза. Весна... Штормящее море...

Пляшущее среди волн солнце... И ветер, крепкий соленый

ветер... Это, наверное, он бросил в глаза соленые брызги...

Только бы не заметил Харитон!..

Голос Харитона, мягкий, вкрадчивый, приглушенный

шумом прибоя, доносился словно откуда-то издалека:

— Взвесь... сделай выбор... тебе же еще несколько

лет до совершеннолетия! Стоит ли умирать в эти годы?

Те, под землей, в катакомбах, почти что уже мертвецы.

Если они не задохнутся от недостатка воздуха, то

погибнут от голода... Но мы гуманные люди. Мы хотим

их спасти...

Очередной вал могуче ударил о прибрежные

камни — и перед Яшей, как взрывы, взметнулось несколько

водяных столбов. Яша глубоко вздохнул, расправил

плечи. Хороший штормяга, крепко вспахал море!

— ...Твои грехи, хотя они и тяжкие, могут быть

прощены, — продолжал Харитон. — По молодости лег

кто не делал ошибок! Но ты сам должен помочь себе.

Сам, понимаешь?

— И чем же я должен уплатить за индульгенцию,

которую вы мне предлагаете? — Губы Яши тронула

ироническая усмешка. Он был рад, что вспомнил такое

мудреное слово. Сейчас оно пришлось как нельзя кстати.

Харитон хмыкнул, посмотрел на Яшу так, словно

видел его впервые.

— Чем, говоришь? Правдивыми показаниями. Тогда

бы ты и смог получить... индульгенцию, начать жизнь

по-новому. Тогда бы ты смог окончить мореходное

училище, побывать в дальних странах. Знал бы ты, какие

города есть на белом cBeie! Неаполь... Тулуза... Буэнос-

Айрес... Рио...

105

Не отрываясь Яша глядел на море. Неаполь... Рио...

Красивые, вероятно, города. Отец много рассказывал

о них.

— Мог бы ты выбрать и другую профессию,

модную в наш век, — профессию летчика...

Яша вздрогнул. Непостижимо! Этот иезуит,

оказывается, знает его сокровенные мечты и устроил ему еще

одну пытку...

А Харитон говорил, говорил, говорил...

— Так что же: согласен? — спросил он наконец.