Молот и крест. Крест и король. Король и император

У противоположного края стола расположились еще четверо, как бы нарочно обособившись. Трое были одеты в черные сутаны с капюшонами, какие носили монахи-бенедиктинцы; четвертый был в пурпурно-белом епископском облачении. Они сидели непринужденно, навалившись на стол, готовые записать стилом на восковой табличке все, о чем пойдет речь, или же втайне поделиться друг с другом мыслями.

Ответить на королевский вопрос взялся Катред, начальник личной охраны.

— Мы не нашли никого, кто знал бы Рагнара в лицо, — сообщил он. — Все, кому выпало повстречаться с ним в бою, мертвы. Кроме примкнувшего к нам благородного тана короля Эдмунда, — учтиво добавил он. — Смерть этих людей не доказывает, что в наши руки угодил Рагнар Лодброк. Но я все же думаю, это он. Во-первых, пленник молчит. Я умею разговорить человека, и тот, кто упорно не раскрывает рта, не простой пират. Наш викинг явно считает себя важной птицей. Во-вторых, все сходится. Чем занимались эти разбойники? Они возвращались с юга; их снесло с курса; они много дней не видели ни солнца, ни звезд. Иначе такие мореходы — а бридлингтонский рив утверждает, что они знали свое дело, — не угодили бы в подобный переплет. И это были грузовые суда. А какие грузы возят на юг? Рабов. Там не нужны ни шерсть, ни меха, ни эль. Это были работорговцы, возвращавшиеся из южных краев. Наш забияка — работорговец с высоким положением, и это похоже на Рагнара. — Катред, утомленный своим ораторством, хорошенько приложился к кружке. — И есть еще одно обстоятельство, которое вселяет в меня уверенность. Что нам известно о Рагнаре? — Он оглядел собравшихся. — Правильно: он негодяй.

— Этот негодяй осквернял церкви, — подал голос с конца стола архиепископ Вульфхер. — Насиловал монахинь. Похищал Христовых невест. Грехи, несомненно, изобличат его.

— Разумеется, — согласился Катред. — Но вот что я слышал о нем, и только о нем, а не обо всех осквернителях и насильниках, какие сыщутся в мире. Рагнар отлично умеет добывать сведения. Он похож на меня: мастер развязывать языки. А делает он это, насколько я знаю, вот как. — В голосе капитана обозначился профессиональный интерес. — Поймав кого-нибудь, Рагнар не толкует с ним, не спорит, а сразу выкалывает глаз. Затем, все так же без слов, нацеливается на второй. Если бедняге приходит на ум что-то важное для Рагнара, пока тот примеривается, то его счастье. Если нет — дело плохо. Говорят, этак Рагнар извел прорву людей, но кто считает деревенщину? Для изверга лишь бы сберечь время и силы.

— И в ходе дружеской беседы двух умельцев наш пленник признался, что разделяет этот взгляд? — Это заговорил черный монах, и голос был исполнен высокомерия.

— Нет. — Катред хлебнул еще эля. — Но я видел его ногти. Все коротко острижены. Кроме того, что на большом пальце правой руки. Этот с дюйм. Твердый, как сталь. Я прихватил его. — Капитан бросил на стол окровавленный ноготь.

— Значит, это Рагнар, — молвил король Элла в наступившей тишине. — Как мы поступим с ним?

Воины озадаченно переглянулись.

— То есть голову отрубить мало? — дерзнул спросить Катред. — Лучше повесить?

— Или хуже? — вставил другой нобль. — Обойтись, как с беглым рабом? Может быть, монахи… Что там была за история со святым… как бишь его? Которого на решетке поджарили? — Фантазия иссякла, и он умолк.

— У меня другая мысль, — сказал Элла. — Мы можем его отпустить.

Все оцепенели. Король подался вперед со своего трона, поочередно обращая ко всем живое лицо и острый взгляд.

— Подумайте. Почему я король? Я король потому, что Озберт… — Запретное имя вызвало оторопь у внимавших и ввергло в дрожь слугу с исполосованной спиной, стоявшего за Вульфгаром. — Потому что Озберт не сумел защитить королевство от набегов викингов. Он сделал то же, чем мы занимались всегда. Велел всем и каждому держать ухо востро и обороняться самостоятельно. И мы полчили десять кораблей, с которых высадились полчища, творившие в городе все, что им вздумается. Остальные города и приходы бездействовали и молили Господа об избавлении от лютой участи. А что сделал я? Вы знаете: я вернул всех дозорных, оставив только заставы; обзавелся конницей, разместил в важнейших местах верховых рекрутов. Теперь, если на нас нападут, мы в состоянии ответить, пока враг не углубится в страну, и преподать ему урок. Я думаю, что нужно действовать по-новому. Мы можем отпустить Рагнара. Предлагаю заключить с ним сделку: пускай отправляется восвояси и впредь держится подальше от Нортумбрии, а вместо себя оставит заложников. До их прибытия будем содержать его как высокого гостя, а после отошлем с богатыми подарками. Нам это обойдется недорого, сбережем куда больше. К тому времени, когда его обменяют, он оправится от беседы с Катредом. Что скажете?

Воины переглядывались, удивленно вскидывая брови и качая головами.

— Может получиться, — буркнул Катред.

Вульфгар откашлялся с явным неудовольствием на побагровевшем лице, но заговорить не успел — вмешался черный монах:

— Милорд, так нельзя.

— Нельзя?