Молот и крест. Крест и король. Король и император

Шефу был виден ответ. В центре стоял бог с таким ослепительным лицом, что невозможно было смотреть на него, на это сияние красоты. Стоял привязанный к столбу. А вокруг — свирепые враги, могучие руки, со всей силы бросающие в него оружие. Топор отскочил от виска бога, копье со смертоносным треугольным наконечником скользнуло по его груди. А боги хохотали! Шеф увидел рыжебородого Тора, он задирал к небу лицо, раскрыв рот в восторге, и раз за разом швырял свой тяжкий молот в голову брата.

— И это продолжалось, — сказал Риг, — пока Локи не выдал им.

На позицию пропустили еще одного бога, слепого; под руку его вел Локи. Это другой Локи, понял Шеф. То же лицо, но без застарелой ненависти и без шрамов от яда. Без выражения горькой обиды. Умное и хитрое, спокойное, даже довольное. Это брат Рига, никакого сомнения.

Локи вложил в руку слепого бога копье, сделанное из омелы, растения такого юного и слабого, что могучие боги даже не спросили, поклялось ли оно не причинять вреда их брату Бальдру. Боги лишь громче засмеялись при виде слепца с жалким прутиком в руке, примеривающегося к броску. Шеф видел, как Хеймдалль, Фрейр, даже мрачный одноглазый Один подталкивают друг друга и радостно хлопают себя по ляжкам.

Пока слепец не метнул копье. Бог упал. Свет в мире померк.

— Ты знаешь, что случилось потом, — сказал Риг. — Ты видел, как Хермот поехал на коне Слейпнире, чтобы вернуть Бальдра из мира Хель. Ты видел, как боги отомстили Локи. Но они кое-что забыли. Они забыли спросить зачем. А я помню. Я помню Утгарда-Локи.

«Утгарда-Локи?» — удивился Шеф.

Теперь он разбирался в английских и норвежских говорах, все еще очень близких. Слово означало «Чужой Локи». А где есть чужой Локи, должен быть и свой Локи.

— Утгард-Локи был гигантом, который вызвал богов на состязание. И боги его проиграли. Тор проиграл борьбу со Старостью, не смог выпить моря, не смог поднять змея из Мидгарда. Его сын Тьялфи проиграл в гонке с Мыслью. Локи не смог съесть больше, чем Огонь.

Вдали, будто снова сквозь подзорную трубу, Шеф увидел огромный зал, больше даже, чем Валгалла бога Одина, и там на столе громоздились куски говядины, медвежатины, мяса людей и моржей — припасы, словно взятые из коптильни Эхегоргуна. С одной стороны стола сидел и жрал бог, загребая ручищами еду в рот, не прожевывая, а сразу глотая, как дикий волк. На другой стороне бушевало пламя. Всепожирающее и смертоносное, как греческий огонь.

— Какой Локи вырвался? — спросил Шеф.