Молот и крест. Крест и король. Король и император

— Если вы готовы доверять мне, я тоже пойду. По крайней мере, я, кажется, понимаю, зачем они это сделали.

— Я рад, что хоть кто-то понимает, — ответил Шеф.

* * *

Они вышли из города следующим утром, когда небо посветлело от первых солнечных лучей и птицы на окрестных полях завели пронзительные песни. Что ж, по крайней мере, люди были сытыми и отдохнувшими, даже сам Шеф, хотя за прошедшую ночь он почти не сомкнул глаз. За долгие недели похода, в течение которых бремя царствования не лежало на плечах, он накопил изрядный запас жизненных сил.

Вслед за Шефом шли Соломон и Скальдфинн, а также Хунд, вряд ли хоть слово сказавший с того момента, как узнал о похищении Свандис. За этой четверкой двигались девять остальных, из них пятеро — английские арбалетчики. Их по праву возглавляли Квикка и Озмод. Осматривая перед выходом строй, Шеф с изумлением обнаружил среди отборных стрелков косоглазого Стеффи.

— Я же сказал: лучшие стрелки на флоте! — рявкнул он на Квикку. — А Стеффи — худший. Замени его.

Как всегда, Квикка выслушал прямой приказ, который ему не нравился, с упрямо-непроницаемым выражением лица.

— Со Стеффи все в порядке, — пробормотал Квикка. — Он чертовски хочет пойти с тобой. Просто так не отвяжется.

— Арбалетчик! Да он в коровий зад не попадет прикладом своего арбалета! — прорычал Шеф.

Но на выполнении приказа больше не настаивал. Дружба — дело взаимное.

Шефа больше порадовали отобранные Брандом дружинники: все четверо скандинавы — два дана, свей и норвежец, — все с длинным списком побед в поединках с такими же могучими великанами, как они сами. Норвежец был родичем самого Бранда. Глядя на него, Шеф отметил примесь крови марбендиллов, черты морских троллей — в надбровных дугах и строении зубов. Но промолчал. Стирр, так звали гиганта, уже убил в Англии двоих людей, насмехавшихся над его манерой жевать, и был оправдан. Командиром этой группы был один из данов, его боевой опыт прослеживался по обилию ювелирных украшений и шрамам на руках. Шеф спросил его имя.

— Берси, — ответил тот. — Меня прозвали Берси Хольмганг. Я участвовал в пяти хольмгангах.

— Я только в одном, — сказал Шеф.

— Знаю. Я его видел.

— И какого ты мнения?

Берси закатил глаза. На своем хольмганге у ворот Йорка Шеф один победил двоих, но едва ли в классическом стиле.

— Я видал поединки получше.

— А я убивал богатырей посильнее, — ответил Шеф, не собираясь уступать.

Однако Берси, Стирр и их товарищи восстановили его душевное равновесие. Храбрость здешних южан была бесспорна, но Шеф и представить себе не мог, чтобы кто-то из сухопарых, прикрытых лишь хлопком и льном испанцев, будь то иудей, мусульманин или христианин, хоть несколько секунд продержался против иззубренных топоров и дротиков-сулиц, побрякивающих сейчас позади него. Во всяком случае, он мог не опасаться случайной стычки. И представлял собой, по меньшей мере, угрозу, что Свандис будет отомщена.

К концу второго часа начался дневной зной, и отряд Шефа выглядел уже не так грозно, как раньше. Воины тяжело дышали, ведь они с самого рассвета безостановочно преодолевали по пять миль в час, по очереди двигаясь пешком или верхом на перегруженных мулах, которых раздобыл Соломон. Волосы и густые бороды намокли от пота. Скоро солнце будет светить прямо на кольчуги викингов. Им придется выбирать: снять кольчуги или изжариться.

Но мильный столб уже показался вдали, и отряд успевал к назначенному времени. Шеф огляделся вокруг. Если подстроена засада, то здесь самое подходящее для нее место.

Квикка и его люди слезли с мулов и пошли медленнее, с арбалетами наготове, озираясь по сторонам, не сверкнет ли пущенный в них дротик или стрела.

В зарослях кустарника раздалась звучная трель. Похожая на птичью, но менее мелодичная. Пение свирели. У Шефа волосы на загривке встали дыбом, он повернулся и уставился своим единственным глазом на мальчика. Еще мгновение назад его там не было. Кто это — полубог, таинственный горный обитатель вроде северных марбендиллов или финских снежных чародеев?

В него уже целились пять арбалетчиков. На три больше, чем необходимо. Шеф развернулся и внимательно оглядел всю окрестность. Если мальчишка послан отвлечь внимание, нападение произойдет с другой стороны. Берси Хольмганг понял его опасения и с занесенным копьем сошел с дороги.

Но больше никого не было видно. Паренек стоял недвижно, пока не убедился, что никто в него со страху не выстрелит. Он снова подул в свирель, позвал Соломона. Шеф не разобрал ни слова.

— Он говорит, мы должны идти за ним.

— Куда?

Соломон хмуро показал в сторону гор.

Через несколько часов Шеф задумался, уж не послан ли мальчик с тростниковой свирелью для того, чтобы с особой изощренностью предать их медленной смерти. Северяне, оставив мулов, с ворчанием карабкались по склону горы. Солнце стояло прямо над головой, и никто не произносил ни слова. Склон был крутым, как скат крыши, сплошной кустарник — колючим, а камни скользкими. Колючки царапали кожу, цеплялись за одежду, а мальчишка пробирался под кустами с ловкостью угря.