Молот и крест

Территория братьев Рагнарсонов тянулась от восточной до западной стены на целый ферлонг вдоль реки. В самом центре стояла большая палатка для собраний – в ней размещались столы на сто человек, – а также нарядные палатки самих братьев. Вокруг палатки женщин, приближенных и самых доверенных телохранителей. Еще дальше по периметру – палатки солдат, обычно по три-четыре на каждый экипаж, иногда среди них виднелись палатки меньшего размера, предназначенные для капитанов, кормчих и знаменитых воинов. Приближенные четырех братьев держались порознь, хотя и близко друг к другу.

Люди Змееглазого – по больше части датчане. Было общеизвестно, что, вернувшись, Сигурт предъявит свои права на королевство Ютландии и Скейна, которым владел его отец, и попытается распространить власть Дании от Балтийского до Северного моря: таким королевством не владел никто с дней короля Гутфрита, воевавшего с самим Карлом Великим. Убби и Халвдан, которые не имели права ни на какое королевство и могли рассчитывать только на силу своего оружия, набирали людей отовсюду: шведов, готов, норвежцев, людей с Готланда, Борнхольма и других островов.

Люди Айвара – в основном изгнанники. Многие убийцы, спасавшиеся от мести или закона или того и другого. В основном это были норвежцы, те, что много поколений назад начали проникать во внешние острова кельтской области: Оркнейские и Шетландские, потом Гебридские и на побережье самой Шотландии. Много поколений эти люди вступали в схватки с ирландцами и жителями Мэна, Галлоуэя и Кумбрии. Они хвастали – но многие, особенно норвежцы, считавшие Ирландию своей собственностью, яростно с ними спорили, – так вот они хвастали, что когда-нибудь Айвар Рагнарсон будет править всей Ирландией из своего замка у черного пруда – Дуб Линна; он поведет свой победоносный флот на слабые королевства христианского запада. И мы будем править с ним, говорили гадгедлары, но только друг с другом и на ирландском, которого не знали жители Гебридских островов и шотландские норвежцы. И говорили негромко. Потому что при всей своей гордости понимали, что жители их родины больше всего ненавидят их, отступников Христа, из-за которых огонь и смерть пришли в Ирландию. И сделали они это из жадности и жажды власти, а не только для забавы и славы, как повелось со времен Финна, Кухулина и славных воинов Ольстера.

И вот в это пространство, опасное, готовое вспыхнуть, разрываемое различиями и только ищущее предлога для стычки, вечером, когда на кострах готовили ужин, явился Шеф.

Его встретил маршал, спросил, как его зовут, выслушал его рассказ, неодобрительно оглядел его скудное вооружение и хмыкнул. Вызвал из толпы молодого воина и велел показать Шефу его палатку, спальное место и весло, объяснить ему его обязанности. Парень – Шеф не услышал его имени, да и не хотел его услышать – сказал, что по очереди нужно будет выполнять четыре службы: охрана кораблей, охрана ворот, охрана территории и, если необходимо, охрана палатки самого Айвара. Задания распределяются по экипажам.

– Мне казалось, Айвара охраняют гадгедлары, – сказал Шеф.

Молодой человек плюнул.

– Когда он здесь. Когда его нет, они уходят с ним. Но сокровищница и женщины остаются. Кто-то за ними должен присматривать. И если гадгедлары отходят слишком далеко от Айвара, кое-то готов с ними посчитаться – Кетил Плосконосый и его люди. И Торвальд Глухой тоже. И еще с десяток.

– А нам доверят охранять палатку Айвара?

Молодой человек искоса взглянул на него.

– А почему бы и нет? Говорю тебе, enzkr, если думаешь о сокровищах Айвара, лучше сразу перережь себе горло. Так тебе будет менее больно. Ты слышал, что сделал Айвар с ирландским королем Кнотом?

И он в подробностях стал рассказывать, как поступает Айвар с королями и менее значительными людьми, которые вызывают его неудовольствие. Шеф почти не слушал его, с большим интересом разглядывая лагерь. Рассказ явно предназначен был для того, чтобы запугать его.

Он решил, что корабли – слабое место лагеря. Для того, чтобы вытаскивать их на берег, нужно открытое пространство, поэтому здесь не может быть никаких укреплений. Сами корабли, конечно, представляют собой преграду, но одновременно это самое ценное имущество викингов. И если миновать охрану, можно оказаться среди кораблей с факелом и топором, и уничтожить их будет нетрудно.

Охрана входа в лагерь – другое дело. Эту застать врасплох трудно. Схватка будет происходить на ровной местности и на равных условиях, и здесь большие топоры викингов и копья на железных древках дают им преимущество. А всякий, кто пройдет их, тут же встретится с рядом за рядом воинов и вынужден будет сражаться с тесноте, в путанице палаток и веревок.