Молот и крест

Бургред посмотрел прямо в глаза молодому принцу Альфреду Вессекскому. Глаза у него голубые и волосы светлые, как у Альфгара. Он истинный принц королевского рода. Но есть в нем что-то странное и своенравное. Слишком умно выглядит. Оба знали, что это критический момент. У Бургреда из Мерсии не больше прав на восточных англов, чем у Этельреда Вессекского. Но тот, кто заполнит брешь, станет сильнейшим из них двоих.

– Какой же будет у меня титул? – осторожно спросил Альфгар.

– Олдермен. Севера и юга.

– Это два округа, – возразил Альфред. – Человек не может быть одновременно олдерменом двух округов.

– Новые времена, новые обычаи, – ответил Бургред. – Но ты говоришь справедливо. Со временем, Альфгар, ты можешь получить новый титул. Священники называют это subregulus. Ты станешь моим вице-королем. Будешь ли ты верен мне и Мерсии?

Альфгар молча встал на колени перед королем и положил руки ему между ног в знак покорности. Король потрепал его по плечу и позволил встать.

– Со временем мы объявим об этом официально. Я только хотел убедиться, что мы все согласны. – Он повернулся к Альфреду. – Да, юный принц, я знаю, что ты не согласен. Но объясни своему королю и брату, как обстоят дела. Пусть остается по свою сторону Темзы, а я буду оставаться по свою. Но все к северу от Темзы и южнее Хамбера принадлежит мне. Все.

Бургред позволил некоторое время висеть напряженной тишине, потом решил развеять ее.

– Есть и странная новость. Великую Армию всегда возглавляли Рагнарсоны, но они все остались в Эофорвиче. Те, что ушли, как говорят, не имеют предводителя. Вернее, их много. Но говорят, что главный предводитель англичанин. Судя по речи, он из восточных англов, так сказал вестник. Но он мне смог только передать, как его зовут викинги. А они говорят по-английски так плохо, что я не понял, как зовут этого англичанина. Что-то вроде Скейф Сигвартсон. Как это по-английски? У восточных англов?

– Шеф! – впервые заговорила женщина. Вернее, выкрикнула. Глаза ее, яркие сверкающие глаза, оживились. Муж посмотрел на нее так, словно подбирал розгу для порки, а отец покраснел и подавился.

– Ты говорил, что видел его мертвым, – укоризненно сказал хеймнар сыну.

– Еще увижу, – ответил Альфгар.

* * *

В двухстах милях к северу Шеф повернулся в седле, чтобы проверить, не отстает ли арьергард. Важно, чтобы все были поближе друг к другу, на расстоянии слышимости. Шеф знал, что за ним движется по той же грязной дороге отряд, вчетверо превышающий его. Но пока у него тридцать заложников, монахи собора святого Иоанна и их аббат Саквульф, на них не нападут. Важно не уменьшать скорости, даже после тяжелого ночного перехода, опередить новость о их приближении, помешать подготовиться.

Их вел запах моря. И когда они преодолели небольшой подъем, увидели безошибочный ориентир – холм Флэмборо. Шеф взмахом руки и окриком поторопил авангард.

Гутмунд отстал на один-два ярда, по-прежнему узда лошади аббата была у него в руке. Шеф махнул ему.

– Держись рядом. И держи поблизости от меня аббата.

С гиканьем он пустил своего усталого жеребца галопом, и весь отряд в сто двадцать всадников и тридцать заложников спустился по склону и оказался в убогом Бридлингтоне.

Началась суматоха. Забегали женщины, хватая голоногих оборванных детей, мужчины хватали копья, снова опускали их, кое-кто бежал к лодкам, стоявшим на грязном покрытом снегом берегу. Шеф повернул лошадь и пропустил вперед аббата, которого, в его черной сутане, сразу узнали.

– Мир, – закричал он. – Я хочу поговорить с Ордлафом.

Но Ордлаф, управляющий Бридлингтона, тот самый, что захватил Рагнара – хотя никто об этом не упоминал, – уже находился здесь. Он вышел вперед из группы своих людей, с удивлением разглядывая викингов и монахов, неохотно принимая на себя ответственность.

– Покажи им аббата, – сказал Шеф Гутмунду. – Пусть остальные держатся на расстоянии. – Он сделал знак управляющему Ордлафу. – Мы с тобой встречались. В тот день, когда ты поймал в сеть Рагнара.

Спешившись, он глубоко вогнал острие алебарды в мокрый песок. Положил руку на плечо управляющего, отвел немного в сторону, чтобы не слышал гневно поглядывающий аббат, и начал настойчиво говорить.

– Невозможно, – сказал минуту спустя Ордлаф. – Этого нельзя сделать.

– Почему? На море волнение и холодно, но ветер западный.

– Юго-западный, – машинально поправил Ордлаф.

– Ты можешь спуститься на юг с берегом на траверзе. К Сперну. Двадцать пять миль, не больше. Будем там до темноты. Ни разу не потеряем из виду сушу. Я ведь не прошу пересечь море. Если погода измениться, сможем бросить морской якорь и переждать.

– Когда повернем к Сперну, пойдем прямо навстречу ветру.

Шеф пальцем указал через плечо.

– Это лучшие в мире гребцы. Посадишь их за весла, а сам будешь править рулевым веслом, как господин.

– Ну... а что, если мы вернемся, а аббат пришлет своих людей и прикажет нас сжечь?

– Ты сделал это, чтобы спасти жизнь аббата.

– Сомневаюсь, чтобы он был благодарен.