Молот и крест

Айвар устроил свой укрепленный лагерь в точности так же, как тот, на который напал король Эдмунд у Стура: неглубокая канава, вал и ограда поверх него, они образуют три стороны лагеря, четвертая – река Уза, корабли вытащены на илистый берег. Часовой, расхаживающий по валу за оградой, тоже участвовал в той битве и остался жив. Его не нужно предупреждать о бдительности. Но для него темные часы, хоть и очень короткие в это время года, были самыми опасными. Увидев, что небо начинает светлеть, почувствовав легкий утренний ветерок, он расслабился и начал думать о том, что принесет предстоящий день. Ему не хотелось видеть Айвара Рагнарсона и его мясницкую работу с пленными. Почему, гадал он, они не нападают? Айвару бросили вызов у Эли, и он на него ответил. Теперь Сигвартсон и Путь должны считать себя опозоренными. Часовой остановился, прислонился к достигавшей ему до груди ограде, боролся со сном. Вспоминал звуки, которые так часто слышатся в последние дни из-под окровавленных рук Айвара. Вспомнил двести трупов, которые лежат в свежих могилах. Это результат последних двух недель, забавы Айвара с пленными мерсийцами. Крикнула сова, и часовой вздрогнул. На мгновение ему показалось, что это кричит дух, явившийся мстить.

Это была его последняя мысль. Он не успел даже услышать звук распрямившейся тетивы самострела: стрела пронзила ему горло. Его подхватили фигуры, появившиеся в тумане из рва, опустили на землю, подождали. Они знали, что по крику совы одновременно так же убирают остальных часовых на укреплении. Даже самая мягкая обувь при движении по траве создает шум. Сотни бегущих ног звучали как небольшие волны, накатывающиеся на каменистый берег. Темные фигуры устремились к западной ограде лагеря, их движения были тщательно рассчитаны. Черные фигуры были еле заметны на фоне черного неба. Но светлеющее небо на востоке показало бы их силуэты защитникам лагеря, и те могли поднять тревогу.

Шеф стоял в стороне, сжимая кулаки, и наблюдал за нападением: успех или поражение теперь зависят от нескольких следующих секунд. Брать лагерь – все равно что брать Йорк, только проще и быстрее. Никаких неуклюжих движущихся башен, никакого медлительного развертывания нападения по ступеням. Даже Рагнарсоны оценят этот способ – мгновенное нападение, победа или поражение в первые же минуты.

Его люди соорудили мосты, сбили вместе крепкие доски. Двенадцати ярдов длиной и трех шириной. Внизу прикрепили стальными полосами весла, их древка выставляются с обеих сторон. Каждое древко держат стальные руки викингов, ощущающих в руках привычное дерево веретена весла, гордые своей силой, необходимой, чтобы поднять все это сооружение и бежать с ним к ограде лагеря.

Самый высокие воины впереди. На бегу они кряхтят от усилия, не только потому, что несут тяжесть: в последнюю минуту они поднимают сооружение над головами, так что передняя часть оказывается на высоте в семь футов над поверхностью. Достаточно, чтобы перекрыть шестифутовую ограду лагеря.

И как только они последним усилием перепрыгнули через канаву, как только дерево ударилось о дерево, бежавшие впереди отпрыгнули и покатились в ров.

Но не те, что бежали сзади. Как только мост встал на место, они пробежали по нему и оказались в лагере. Десять, двадцать, сто, двести уже перебрались через ограду, прежде чем передние переносчики моста смогли извлечь свое оружие и присоединиться к нападению.

Шеф улыбнулся в темноте. Шесть мостов было приготовлено, все шесть участвовали в нападении, и только один не смог перекрыть стену. Он лежал во рву, а бранящиеся викинги выбирались из-под него и бежали к другим мостам.

Вопли боли, гневные выкрики: спящие поняли, что нападающие среди них. Вначале глухие удары топора о плоть, потом звон металла о металл, когда воины, проснувшись, хватали оружие и начинали защищаться. Шеф последний раз взглянул на светлеющее небо, заметил, что воины следуют приказанию и наступают единой линией, убивая, но сохраняя после этого место в строю. И Шеф побежал.

С восточной стороны лагеря его фримены ждали в темноте, как им и было приказано, и двинулись вперед при первых звуках нападения. Шеф надеялся, что правильно рассчитал время. Он поставил их в двухстах ярдах от ограды. Рассчитал, что если они побегут при первых звуках, то достигнут ограды, когда внутри бой будет в самом разгаре. Все глаза будут устремлены на нападающих викингов, все люди Айвара бросятся на помощь товарищам. Он искренне надеялся на это. Добежал до угла лагеря как раз, когда появились его люди.

Впереди бежали алебардисты, каждый, помимо оружия, нес большую охапку хвороста. Чтобы бросить его в ров, перебраться, а потом острым лезвием разрубить бревна ограды и связывающие их кожаные веревки.

За ними шла вторая волна нападающих, с самострелами. Они острыми ножами перерезали остающиеся веревки, оттаскивали в сторону бревна, перебирались через них.