Молот и «Грушевое дерево». Убийства в Рэтклиффе

Трое магистратов Шэдуэлла: Роберт Кэппер, Эдвард Маркленд и Джордж Стори – размещались в помещении суда на Шэдуэлл-Хай-стрит. Подразумевалось, что оттуда они должны обслуживать шесть густонаселенных районов: Шэдуэлл, Вапинг, Святой Анны (Лаймхаус), Святого Георгия на Востоке, Рэтклифф и Поплар. Себе в помощь (подобно магистратам других судов) они имели право нанимать не больше восьми полицейских. Полицейские не носили формы, не имели значков принадлежности к определенному суду, и им не полагалось никакого снаряжения. В сущности, они представляли собой крошечные, обособленные подразделения, которые были полностью под личным началом магистратов. Полицейскому платили двадцать два шиллинга в неделю, но как бы в виде предварительного гонорара. Предполагалось, что они должны выполнять поручения граждан, охотиться за преступниками и за оговоренное вознаграждение возвращать награбленное. Этим способом они зарабатывали сверх положенного жалованья до ста фунтов в год. Между ними, приходскими констеблями и ночными сторожами сложились глубоко враждебные отношения. Те воспринимали полицейских как шпионов, отказывались им как-либо помогать, поскольку они боролись за одни и те же побочные доходы, но служили разным господам.

Чарльз Хортон, который обследовал лавку Марра, служил не Шэдуэллу. Он принадлежал к другой, даже более новой организации, чем полицейский суд Шэдуэлла. Полиция Темзы, имеющая участок на Нью-Вапинг-стеарз, обрела свой статус в 1800 году. Ее задачей стала охрана ценных грузов на судах, стоящих на якоре в районе Пула. И хотя она имела право нанимать пять «сухопутных констеблей» и более сорока речных служащих, ее деятельность, как правило, ограничивалась операциями на Темзе. Однако Джон Хэрриот, занимавший пост начальника речной полиции с момента ее образования, оказался человеком неординарным. Чтобы понять его роль в расследовании преступления, необходимо обратиться к истории его жизни.

Еще мальчишкой Хэрриот пошел на флот, плавал в Вест-Индию. Попал в кораблекрушение в Средиземном море, затем служил под началом адмирала Джорджа Покока, участвовал в захвате Гаваны, потом Ньюфаундленда. Когда наступил мир, Хэрриот записался в торговый флот первым помощником, некоторое время жил у американских индейцев, затем внезапно снова появился на Востоке в качестве военного, где выполнял функции капеллана и помощника судьи-адвоката[6]. Он был послан усмирять непокорного раджу, получил мушкетную пулю в ногу, отплыл на Суматру, побывал на мысе Доброй Надежды. Занимался виноторговлей, после чего стал фермером, обосновавшись в Эссексе, где его сделали магистратом. В 1790 году ферма сгорела во время пожара и Хэрриот переехал в Соединенные Штаты, но через пять лет вернулся в Англию и в 1798 году помогал Патрику Колхауну организовать речную полицию со штаб-квартирой в Вапинге. С самого ее основания он оставался ответственным за нее магистратом. В 1811 году ему исполнилось шестьдесят шесть лет. Колоритнейшая фигура, смелый, хитроумный старый пират, из отцов-основателей первой Британской империи, он как будто сошел со страниц произведений Роберта Луиса Стивенсона.

Но мемуары Хэрриота свидетельствуют о том, что он был не просто пиратом. Этот человек отличался удивительной энергией и разносторонностью. Ничто не казалось чуждым его открытому, пытливому уму. Теолог-любитель, он никогда не отказывался порассуждать в печати о существовании Бога и силе евхаристии. Обладал известным даром в инженерном искусстве, хотя некоторые из его изобретений отличались скорее оригинальностью, чем практичностью. Гуманист, он одним из первых разоблачал пороки частных сумасшедших домов. Обладая философским складом ума, проводив в холодную могилу бренные останки двух жен, отца и нескольких детей и размышляя о смерти, «достиг неизъяснимого духовного умиротворения и, уладив дела земные, готовился к собственному упокоению». Еще он был практичным моралистом, и его совет сыновьям, собравшимся в Ист-Индию в пору, «когда чувства бурлят, а теплый климат только усиливает желание наслаждений», заслуживает лучшей судьбы, чем быть похороненным на страницах редкого издания «Борьба в жизни».