Молот демонов

— Как Аргутракс вычислил их? — недоверчиво бросил Веналитор. Его шпион при дворе Тиресии был настолько ловким и пронырливым, что у него не было даже имени, лишь лицо, настолько обычное, что не оставляло следа в памяти.

— Мы не знаем, — ответил сцефилид. — Также тактик в войске Скатхача, подкупленный нами, был обнаружен и объявлен предателем. Скатхач казнил его.

— Хм. Ну, это неудивительно. Военный мастер Торгеллин был не слишком осторожен. По крайней мере, это была достойная казнь. Должно быть, там было на что посмотреть, у Скатхача богатое воображение. Как идут наши дела?

— Кампания против племени Пятого Глаза идет успешно, — сообщил надсмотрщик. — Поборники Убийства прижали их к самому океану. Решающая атака уже началась.

— Хорошо, а что насчет агентов Аргутракса?

— Они хорошо законспирированы. Мои сцефилиды охотятся за ними. Многих сцефилидов сочли подозрительными и уничтожили, но доказанных шпионов среди нас нет.

— Я поступил правильно, сделав твоих сородичей своими слугами, — сказал Веналитор. — Без меня вас бы рано или поздно истребили. Сложно совратить тех, кто своим существованием обязан хозяину.

— Воистину это так, — подтвердил старший надсмотрщик, но ничто в его правильном имперском готике не указывало, воспринял он это как оскорбление или нет.

Веналитор уселся на трон из черного камня в подражание мифическому Трону из Черепов, на котором восседает Кхорн, наблюдая за всеми убийствами, совершаемыми во имя его. Кхорн знал бы, как справиться с таким врагом, как Аргутракс.

Веналитор не мог утверждать, что ему ведомы мысли бога. Тем не менее было ясно, что Кхорн, столкнись он с проблемой вроде Аргутракса, был бы безжалостен.

— Тащи из укрытий всё: всех, кто когда-либо присягал нам на верность, все клятвы, что были принесены. Изучи по свиткам все прошения и платежи дани. Сколько существ на этой планете предлагали мне свою верность ради собственного удобства, надеясь потом избежать выполнения принятых обязательств? Покажи им, что они ошибались. — Веналитор встал. — Используй войско Багряной Ненависти, чтобы открыто принудить их. Задействуй остальных наших агентов, чтобы занялись этим тайно. Я всегда смогу найти новых последователей.

— Это сделает нас уязвимыми, милорд.

Веналитор посмотрел надсмотрщику в многочисленные глаза:

— Победа дается тому, кто готов пойти дальше остальных. Аргутракс очень стар. Его связям тысячи лет. Он поскупится попусту растрачивать их в войне. Я молод. У меня нет союзников или приверженцев, которыми я не был бы готов поступиться. Пусть я останусь один, пусть погибнут все, кто присягал мне, я все равно одержу победу, а Аргутракс падет. Я брошу в бой все, чем обладаю. В этом мое преимущество перед ним. Сделай это, надсмотрщик, и не останавливайся, пока последнее из обязательств не будет истребовано.

Старший надсмотрщик, вновь поклонившись, скатал свиток и покинул комнату.

Веналитор уселся и уставился на карту перед собой. Он передвигал флажки, каждый — искусное изображение демона или воина Хаоса. Некоторые из них были шпионами, элитными агентами, затаившимися при дворах других лордов. Они, несмотря на их огромную значимость, вполне могли быть использованы в войне в качестве простых солдат. Другие представляли собой незадачливые культы, созданные лишь для того, чтобы ими пожертвовать. Эти слюнявые идиоты соревновались между собой за право умереть ради своего повелителя. И каждый был по-своему полезен.

Но была одна фигура, которую Веналитор не мог передвигать по своему усмотрению. Это был крохотный обсидиановый дракон с янтарными глазами. Он означал лорда Эбондрака, следящего за Дракаази из своего дворца в Вел'Скане.

Эбондрак все еще был главной силой на Дракаази. Он категорически запретил войну между Веналитором и Аргутраксом. Но правда в том, что, хоть Эбондрак ни за что и не признал бы этого, даже ему с его Змеиной Стражей было не по силам бросить вызов Веналитору и Аргутраксу сразу. Вот насколько хрупким был баланс сил на Дракаази.

Веналитор оставил фигурку Эбондрака там, где она была. Он разберется с ящером, когда придет время.

Аларик был все еще тут. Крохотная частичка его, толика ясного сознания, и она была заперта. Остальное его сознание было темным океаном, и Аларик лежал, раздавленный, на дне глубочайшей из впадин этого океана. Словно хищники из глубин, словно беспощадные убийцы из варпа, ядовитые твари вырастали из тьмы, осколки ненависти и страданий, раскаяния и воспоминаний о жестокости, они сновали в его бесчувственном мозгу, выискивая, кого сожрать.

Он был Молотом. Молитва сохранила его от окончательного исчезновения под натиском кошмара. У него был долг, направляемый молитвой, и этот долг был стержнем его существования. Он должен сражаться, быть Молотом в руке Императора, потому что некому занять его место. Он — Серый Рыцарь, и без людей, подобных ему, не было бы человечества.