Молот

— Как дела у Артема? Как его здоровье? Он приходил к тебе?

— Все-таки Молотов очаровал тебя. Вот чем только паршивец берет? Даже молча, ни сказав ни слова, очаровывает красивых девушке.

— Ты считаешь, что он меня очаровал?

— Конечно, по глазам видно.

— Ты не прав, Артем не очаровал меня, я его совсем не знаю и, скажем, то, что я успела понять по его поведению, это совершенно не тот человек, который подошел бы мне.

— Понятно. Но он понравился тебе?

— Расскажи лучше, чем ты занимаешь, кроме того, что ты врач, я ничего не знаю, — Аня перевела тему, ей совершенно не хотелось говорить о своей симпатии к Артему.

— Да, особо нечего рассказывать, пропадаю то в операционной, то за письменным столом, улаживая бюрократические вопросы.

— Операционный стол? Ты хирург? Сказала наугад.

— Да, он самый, — Дима горько усмехнулся. — Пытаюсь наладить частную практику, хочу открыть свою клинику, больше приходится решать бумажные вопросы, чем держать скальпель.

— Ты врач, хирург, это очень сложно, а еще ты хороший друг.

— На счет хорошего друга не могу сказать. Наверно, хорошие друзья умеют хорошо убеждать, у меня не получается.

— Артем?

— Да, Артем. Мы знакомы давно, очень давно, мне кажется, целую жизнь.

— Что у него с ногой? Он хватался за нее, иногда хромал, но почти незаметно.

— Операция, после аварии.

— Конечно, оперировал ты?

— Да. Два года назад. Сложная, долгая. Потом реабилитация, ногу-то восстановили, а вот речь Артем сам восстанавливать не хочет. Сколько бы я не бился с ним, бесполезно.

— Была очень сильная авария?

— Да, погиб человек, — мужчина отвернулся к окну и сжал в пальцах принесенную официантом чашку кофе.

Девушка прикусила губу, начла ругать себя за вопросы, которые не стоило задавать и расстраивать человека. В кафе пробыли недолго, говорили обо всем, избегая разговоров об Артеме. Скоро совсем стемнело, нужно было домой, завтра возвращался сын. Дмитрий довез Аню до подъезда, вызывался проводить до двери, но она отговорила. Мужчина не пытался с ней заигрывать и настойчиво ухаживать, не сделал попытку поцеловать, это радовало.

Аня приняла душ и собиралась лечь спать. Но, как только она сменила халат на удобную пижаму, в дверь настойчиво позвонили. Взглянула на часы, снова на дверь, звонки повторились. Подошла, посмотрела в глазок, на лестничной площадке был Артем. Сердце тревожно забилось в груди, посмотрела еще раз, мужчина стоял, опустив голову, облокотившись одной рукой об стену, словно ему плохо, и смотрел под ноги.

Глава 22

Все сексуальные, эротические мысли и фантазии вылетели из головы, как только ему позвонил Макар и сообщил, что две его гоночных тачки покалечила какая-то тварь. Он хотел просто закинуть эту строптивую девчонку на плечо и унести к себе в берлогу, рядом с ней он реально чувствовал себя первобытным человеком с обостренным инстинктом размножения.

Но новость о том, что его «девочек» покалечили, что какая-то падла посмела их трогать, заставляла кровь в венах кипеть. Он резко дернулся, ушел, видел, как удивленно и взволновано на него смотрела Аня. Ничего не объясняя, не написав ей ни слова, за несколько минут, выжимая педаль газа, доехал до гаражных боксов.

Весь бетонный пол внутри бокса был усыпан битым стеклом и осколками пластика. Артем сжал кулаки и облокотился на помятый капот черной Toyota Supra, рядом стояла желтый Dodge Challenger, почти такой же искалеченный, но чуть меньше, с целыми фарами и не проколотыми шинами.

«Татарин, тварь ебаная. Решил отыграться не на мне, а на моих тачках. При том, что через несколько дней первый заезд. И именно эти машины поставлены в список, именно на них поставлено многое».

— Молот, мы реально не знаем, кто это мог быть и как им удалось сюда попасть. Еще и камеры все разбили.

Вокруг суетился и бегал Макар, опять слишком много говорил, под подошвой его ботинок противно скребло битое стекло, царапая Артему нервы. Резким движением хватает Макара за шею и приписывает к кирпичной кладке стены. Смотрит зло, сжимая челюсть, глаза наливаются кровью.

— Молот, я найду, найду, кто это сделал, та камера, над входом, она целая. Отпусти, бешеный, больно.

Артем разжимает пальцы, Макар жадно глотает воздух, потирая шею. Молот всегда непредсказуем, всегда молчалив, и не знаешь, о чем он думает и что может выкинуть через минуту. Он с опаской смотрит на его сжатые кулаки, снова резкое движение, и правый летит прямо в стену около его уха.

«Тебе было велено следить за ними, как за своими яйцами, а ты, сученок, даже этого не смог сделать».

Костяшки разбиваются в кровь, но Артем не чувствует боли. Смотрит в пол, под колесом Dodge лежит бейсбольная бита. Медленно подходит, опускается, берет ее в руки, перекидывает, внимательно рассматривая на ней царапины и вмятины. Пачкая куртку, достает телефон, набирает текст.

«Приберись здесь, пусть заменят в тачках все, что у нас есть, прямо сейчас. Проверю утром»

Впивается взглядом в испуганные глаза Макара, который старательно делает вид, что не боится. Уходит.

— Дьявол бешеный, чуть не придушил.