Молоко, сульфат и Алби-Голодовка

– Я умею клеить обои, это не так сложно, если понимаешь что к чему.

– Может, когда вы разберетесь с этим вашим человеком, вы в благодарность за планку мне поможете?

– Да, – отвечает Памела Паттерсон, – помогу.

На горизонте появляется автобус, и Памела бежит к остановке, сжимая в руках огромную планку.

Откуда Стейси знать о моем нападении на девушку? Может, моими портретами «в розыске» оклеены все столбы в городе? Я не успеваю его расспросить потому что он уходит, заинтригованный шумом.

В комнате сейчас многовато народу: я, Фрэн, Джули, Стейси, Чи, китаец и его телохранитель, и всем нужно место. Сражение ведется в тяжелых условиях. Мы наблюдаем невероятное мастерство. Чи атакует, подняв руки на уровень глаз, китаец уходит по диагонали и, оттесняя Чи, контратакует в ту же секунду.

Похоже, это надолго. У вас в гостиной когда-нибудь дрались незнакомцы? Это не очень приятно, однако приносит некоторое облегчение, потому что все люди, угрожавшие мне в последнее время, собрались в одном месте.

– Может, пора уже завязывать и оставить нас в покое? – кричит Фрэн, на секундочку открыв глаза. Джули одобрительно кивает, хотя слишком уважает своего тренера, чтобы на нее орать.

Воюющие стороны неохотно прерываются. Мы переглядываемся. Внезапно моя квартира превратилась в сборище эксцентричных типов – криминальных авторитетов, торговцев наркотиками, наемных убийц, не знаю, можно ли считать Фрэн и Джули экзотичными, но они довольно необычны. Стейси, полагаю, вполне зауряден.

А я – да я просто герой. Ну, по крайней мере, в собственном воображении. В дверь опять стучат.

Меня больше ничем не удивишь, наверное, это крестный отец нью-йоркской мафии или посол Аргентины заглянули на огонек. Я жду, когда кто-нибудь из собравшейся толпы откроет дверь, я целый день только и делаю, что открываю эту дверь, и каждый раз случается какая-нибудь неприятность, ну, за исключением Стейси, конечно, это замечательно, что он выздоровел, пусть только держит свои шаловливые ручки подальше от моих комиксов. Я замечаю, что Фрэн и Джули беседуют с хомяком, – он, наверное, спрашивает, кто все эти люди и принесли ли ему сегодня печенья.

Никто не собирается открывать дверь, но это не важно: похоже, я ее толком не закрыл, в коридоре раздаются шаги. В дверях появляется лицо.

Ебаный в рот, это Памела Паттерсон.

Она заходит в комнату, лицо у нее злобное, ненавижу злобных людей, хотя в этот раз мог бы и пережить, но в руках у нее огромная планка. Я быстренько соображаю и прячусь за Джун.

– Меня в детстве на голову уронили, – выпаливаю я. Памела приближается, похоже, ей совсем меня не жалко. – Ты лучше держись подальше, у меня серьезные связи!

– Типа кого? – некстати спрашивает Джун.

– Ну, например, тут дальше по улице – Джок и Санни. Вполне серьезные ребята. – Я еще дальше прячусь за Джун. – Ты до сих пор хочешь продать комиксы?

Я замечаю свое отражение в зеркале. Что-то я неважно выгляжу.