Молодость

Это было тяжело, но Сальваторе в очередной раз справился. Правила были очень просты: Диамантино платит – Кастеллаци подчиняется его требованиям. Отступлений от правил Сальваторе себе не позволял. Он спросил спокойным ровным голосом:

– Мне приниматься за переработку, синьор Диамантино?

Бруно положил руку на подбородок и задумался. Наконец, он заговорил:

– Да. Главное, переработайте сцену с плачущим у портрета жены фабрикантом. Добавьте черного, снимите с него мундир, пусть он застрелится не от горя, а от бессильной злобы…

– Нет!..

Сальваторе все же не выдержал. Впрочем, он смог почти мгновенно вернуть самообладание и избежать возможных проблем:

– Я имею в виду, что сцену очень трудно переделать, сохранив порядок событий. Ее лучше, либо полностью выкинуть, оставив судьбу Гви… фабриканта неизвестной, либо полностью переписать.

Диамантино откинулся на спинку кресла и задумался. Он, похоже, не заметил эмоциональности Кастеллаци. Наконец, Бруно решил:

– Да, выкиньте ее. Пусть судьба фабриканта останется неизвестной. Вообще, поменьше внимания его персоне…

Обсудив еще некоторые детали, Диамантино достал из ящика стола толстый конверт и положил его перед Кастеллаци.

– Вторая часть. Третья после внесения исправлений. Все как обычно.

Сальваторе кивнул и убрал конверт в карман пиджака. Он уже совсем успокоился и теперь ожидал момента, когда Диамантино перейдет из категории «Работа» в категорию «Проститутки».

Глава 3

Пышка

Ничто снаружи большого старинного особняка, расположенного на одной из тихих улочек, не указывало на то, что в этом здании ведет работу один из лучших публичных домов Рима, но, разумеется, это обстоятельство не мешало известности сего заведения. Сказав сухонькому старику, который вовсе не тянул на амбала-охранника, секретное слово, Диамантино, а вслед за ним и Кастеллаци вошли в мир позолоты и бархата, а также странного трудноопределимого аромата, который всегда присутствует в публичных домах и на светских приемах.

Кастеллаци никогда не менял деньги на любовь – ему виделось в этом что-то унизительное. С возрастом, к тому же, он понял, насколько смешно выглядит молодящийся старикан рядом с, пусть размалеванной и давно утратившей невинность, но все же девой. Когда Диамантино впервые предложил ему посетить это место, Сальваторе был изрядно удивлен. Комбинация с лже-Куадри тогда только началась, и Кастеллаци даже поначалу решил, что Бруно пошутил, когда предложил отметить их негласный договор в компании проституток.

Согласиться на это предложение Сальваторе заставил соблазн увидеть, как забавно Диамантино будет выглядеть в окружении молодых женщин. Что сподвигло самого Бруно сделать такое странное предложение человеку, с которым он до этого не общался больше десяти лет, так и осталось для Кастеллаци загадкой.

Мадам этого заведения все звали просто Клареттой, хотя настоящим ее именем было Анна, и нынешнему ее статусу предшествовала долгая и интересная жизнь, которая забавно, причудливо и одновременно весьма страшно переплеталась с судьбой Италии нынешнего века. Об этом Кларетта рассказала Сальваторе в приватном разговоре в одно из посещений. Она уже давно сама не работала, и Кастеллаци хорошо запомнил удивление на лице Диамантино, когда Кларетта сама предложила свои услуги, да еще и по стандартной цене. Сальваторе здесь любили.

– С возвращением в «Волчицу», синьоры.

Аккуратно одетый мужчина лет тридцати пяти стоял за небольшой кафедрой красного дерева, на лицевой стороне которой было написано с немалым изяществом известное изображение Капитолийской волчицы, к сосцам которой в образе Ромула и Рема припали двое мужчин в одежде современного фасона.

– Добрый вечер, Джулио. Мари сегодня свободна?

Если была возможность, Диамантино всегда выбирал одну и ту же девушку. Сальваторе поймал себя на мысли, что никогда не видел ее. И тут же на еще одной: что хочет ее увидеть.

– Да, синьор Росси. Поднимайтесь…

Джулио отвлекся на книгу, лежавшую перед ним.

– …в четырнадцатый номер, скоро Мари к вам присоединится.

Диамантино кивнул Джулио, попрощался с Кастеллаци и направился в указанный номер. Когда он отошел достаточно далеко, Сальваторе обратился к мужчине:

– Как твои дела, Джулио?

– Обыкновенно, синьор Кастеллаци. Одна из девушек перебралась в Милан, сказала, что получила приглашение играть в театре. Ничему некоторых людей жизнь не учит – поманили пальчиком, и тут же побежала к замаячившей на горизонте звездочке…

– А кто именно?

– Фран… Фульвия. Вы бывали с ней, синьор Кастеллаци?

– Нет, Джулио, я не любитель женщин, которые втыкают мне в язык булавки.

Джулио посмотрел немонимающе.

– Не бери в голову… Твоя мать здесь?

– Да, в столовой. Но если вы хотите с ней поговорить, учтите, настроение у нее сегодня не ахти.

– Спасибо за предупреждение, Джулио. Удачного вечера.

– Так мне подготовить кого-нибудь для вас, синьор Кастеллаци?

За разговором с Джулио, Сальваторе немного позабыл о цели своего визита.

– Да, пожалуйста.

– Кого?

«Кого бы ты хотел сегодня?..» – Кастеллаци немного подумал, а потом решил довериться судьбе в лице Джулио:

– На ваш выбор.