Молодость

Вот потянулся большой тенистый, серый сад и за ним длинный трехэтажный белый дом. Мой унылый спутник вдруг оживился, выказывая необычное волнение: он вытягивал голову, поднимался и что-то разглядывал в саду. С высоты брички легко можно было видеть гуляющих по саду. Это было странные люди, странно одетые...

-- Дом для умалишенных, -- сказал унылый человек, предупреждая мою мысль и странно захихикал, закивал головой.

Я не успел удивиться его поведению, как вдруг увидел у самой ограды на скамье двух девушек. Одна была бледная с черными глазами и сильно жестикулировала, другая -- с голубыми грустными глазами, слегка навыкате и пышными светлыми, вероятно, очень нежными и тонкими волосами. Я уверен, что узнал Нину. Вместе со своим кривляющимся и хихикающим спутником я поднялся, испуганно вытянув шею. Но коляска проехала, деревья закрыли девушек, и белый трехэтажный дом исчез.

Мой спутник, улыбаясь и торжествуя, смотрел на меня; он показался мне ненормальным.

-- Чего вы смеетесь? -- грубо крикнул я на него.

Его рот растянулся, я увидел, ряд испорченных, гнилых зубов.

-- У меня дочь здесь...

Показались фабричные трубы, мы подъезжали к городу, кучер мастерски щелкал бичом...

* * *

Пришли годы и годы. Я состарился. Я помню осеннее грустное утро, почтовую коляску и серый, тенистый сад при доме для умалишенных. На скамье сидит девушка с голубыми глазами, пухлыми, красными губами, и волосы ее нежны и тонки. Мне уже не жаль ее. Но безумно до боли жаль своей молодости, счастливого времени, когда можно быть жестоким -- прекрасное, огромное счастье, недоступное старикам.

----------------------------------------------------------

Источник текста: журнал "Огонек" No 52, 1910 г.

Исходник здесь:Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.