Молодой мир

– Пусть сделают то же самое, – безразлично ответил Эрни. – Там еще остались кое-какие мелочи, которые можно обменять.

– А завтра?

Эрни молча пожал плечами.

– Бога ради, Эрни, очнись! Вчера был не первый бой, который ты проиграл. Что будет со всеми нами, если ты останешься таким?

– Каким – «таким»?

– Ну, как будто ты на все махнул рукой.

– Обойдетесь и без меня. Может, даже это и к лучшему. Пусть Чарли поведет ганг, если захочет.

– Не говори глупостей. Если ты сдашься, ганг развалится и мы все погибнем.

Съеденная ли пища на него подействовала, слова ли девушки, но Эрни взял Кэти за руку и повел к фургонам.

Там пылал огромный костер, оранжево-красный на фоне скучного неба. Пахло жареным мясом.

Эстелла выбежала им навстречу:

– Мы тут посовещались и решили продать один фургон. Нам дали пять живых овец. Фургон взял какой-то богатый парень, он здесь много заработал и теперь возвращается на север. Его девушке захотелось ехать в фургоне, чтобы и вещи было куда уложить, и спать можно было по-человечески. А догадайтесь, кто его нашел – после того, как Чарли и остальные нигде не могли получить хорошую цену? Я его нашла!

Оставшийся у ганга фургон стоял с открытыми дверцами. Внутри его было пусто.

Утром было десять случаев заболевания чумой. Никто, конечно, не знал, как называется эта болезнь: «чумой» называли любую болезнь. И начался массовый исход из рыночной зоны. Каждая группа собрала все, что можно, и отправлялась в ту или иную сторону, наугад.

К югу шла длинная череда торговцев и их девушек, все были тяжело нагружены и просились в обгонявшие их потрепанные фургоны.

На восток и запад шли одиночки или пары.

Самыми организованными были северные пастухи и охотники. Они и так привыкли к кочевой жизни, поэтому сняться с места им ничего не стоило. Они сгоняли свои стада с помощью обученных собак, грузили добро на старые дребезжащие машины и отправлялись в путь. Машины шли со скоростью человека, испуская облака голубого дыма, овцы блеяли, коровы мычали.

Ганг с улицы Сили колебался. Эрни молчал. Потом он медленно проговорил:

– Все, кто возвращается сейчас в город, перемрут. Могли бы с тем же успехом остаться и здесь – разницы никакой. У кого, быть может, и есть капустные грядки или какая-нибудь припрятанная жратва, вот они и надеются прожить. Однако они вечно будут всего бояться и думать, что кто-то придет и все отнимет. И рано или поздно это случится. Нет, научились жить только деревенские.

Эрни ткнул пальцем в сторону пастухов с севера.

– Жаль, что мы так не умеем… – Эрни снова помолчал. Все смотрели на него. – Ну что ж, будем учиться. Вот и все. Поехали!

Они погрузили вещи и стали загонять в фургон овец, которые никак не хотели выполнять команды своих новых владельцев. Проходившие мимо пастухи стали потешаться. Однако один из них прокричал:

– Поговорите с ними. Они и успокоятся.

– Поговорить с ними? – удивился Эрни, как раз пытавшийся утихомирить одну из овец. – Что это деревенщина имеет в виду – «говорить»? Что-нибудь вроде: «Хэлло, овца, как поживаешь?»

– А ты попробуй, – предложила Кэти.

– Хэлло, овца, как поживаешь? – закричал Эрни.

Овца тряхнула головой и послушно пошла в фургон. Все засмеялись.

Миль через двадцать бензин кончился, и взять его было негде.

Три дня ганг прочесывал окрестности, исследовал заброшенные фермы и все время ждал, не появится ли кто-нибудь, с кем можно было бы торговать. На четвертый день кончилась еда. Однако удалось найти две тощие коровы, и этих коров с овцами погнали перед собой по старой Питербороу-роуд. Когда стемнело, легли спать голодными в пустом фермерском доме, где всю ночь дребезжали ставни.

Утром, в десять часов, одна из коров легла на дороге и отказалась вставать. Все столпились вокруг нее, голодные и дрожащие от холода.

– Все равно она не давала молока, – заметил Чарли.

– Может быть, ты ее доил неправильно? – спросила Эстелла.

– Я-то правильно доил: давно научился этому на исправительной ферме в Борстале, – отрезал Эрни. – Может быть, у них не всегда бывает молоко и это связано с телятами?

– Тогда надо ее зарезать и съесть, – предложила Эстелла. – Я долго без еды не продержусь.

– А кто продержится? – все вдруг заговорили сразу.

– Как же ее резать?

– Ну, убьем.

– Вот и убивай.

– Да, а как это сделать?

– А как это делают на бойне. Сначала молотком, потом ножом.

– Очаровательно… – хмыкнула Эстелла.

Чарли и Эрни тем временем отошли от толпы поговорить. Потом они вернулись.

– Соберите сучья или еще что там и разводите костер, – сказал Чарли. Он закрыл корове глаза своим шарфом. Эрни поднял булыжник с обочины и с силой обрушил его на голову животному…

Пока девушки разжигали костер, парни стали разделывать тушу. Им было тошно от непривычной работы, к тому же их ножи были слишком короткими для этого дела и все время натыкались на кости. Окровавленное мясо, остывая, пахло как-то странно.

Затем стали поджаривать куски мяса на длинных палках. Ветер задувал дым в глаза, порой палки загорались, и мясо падало в огонь.

Вдруг Чарли, стоявший на дороге, закричал:

– Смотрите, что там?