Молодо-зелено

Николай повернулся к зеркалу… Так и есть — вроде. Вроде петли-удавки. Только что не намылена. Жалконький, тощий кривой узелок впился в горло.

— Портач, — ругнулся Коля Бабушкин и стал развязывать галстук.

— Я сейчас Верку позову. Она умеет…

Она умеет. Скрестив полосатые концы галстука, ловко обернула их, широкий язык подтянула книзу, узел кверху.

— Вот так, — сказала Верочка. И, отойдя на шаг, окинув Николая критическим взглядом, решила: — Хорошо… А ты с кем на концерт идешь? Если не секрет.

— Иду… с одной, — ответил Николай. Хотел поправиться: «С двумя». Но промолчал. Покраснел только.

Верочка открыла шкаф, достала оттуда черный двубортный бостоновый, еще ни разу не надеванный пиджак и бережно подала его Николаю со спины — вот вам один рукав, вот вам другой…

— А она… красивая? — спросила Верочка, снимая пушинку с пиджака.

— Да, — ответил Николай.

Верочка охнула, всхлипнула вдруг и, припав головой к плечу Николая, разрыдалась.

— Ты чего? — удивился Коля Бабушкин.

— Ты чего?.. — Лешка Ведмедь засопел ревниво.

А она, припав к Плечу Николая, плакала навзрыд, и острые лопатки ее горестно вздрагивали, и мокрые слезы текли по лицу, пятнали черные лацканы пиджака, а пальцы ее зачем-то гладили, гладили спину Николая…

— Ты чего? — Лешка Ведмедь ревниво сопел.

— Ты чего? — удивлялся Коля Бабушкин.

— Моль… — едва смогла, сквозь рыдание, выговорить Верочка. — Моль… Всю спину… съела! О-о…

Николай мягко отстранил ее, снял пиджак. Вместе с Лешкой они наклонились над ним.

Но можно было не наклоняться. И так видно. Вся спина пиджака — и у ворота, и на подоле, и посередке — была изрешечена. Мелкие дырки попадались то вразброс — здесь закусывали в одиночку, то теснились одна к другой — здесь компанией жрали. Под черной шерстью была еще черная шелковая подкладка, и поэтому не все имевшиеся в наличии дырки сразу бросались в глаза. Вот если бы подкладки не было, тогда можно было бы все их на свету обнаружить — поднести к лампе и смотреть насквозь…

— Да… тут не заштопаешь, — отерев со лба пот, сказал Коля Бабушкин.

— Надо было нафталином… Я ведь видела, что летают… — Верочка рыдала безутешно, уткнувшись лицом в дверцу шкафа.

— Сколько платил? — поинтересовался Лешка, щупая пальцами черную шерсть.

Николай развязал галстук и стал выковыривать из манжет запонки.

Когда он уже уходил, одевшись в старое, Лешка Ведмедь сказал ему, провожая до двери:

— Ладно… Записывай в бригаду. Только пусть с кирпичного завода в наш трест какую-нибудь бумагу пришлют. Либо позвонят. Чтобы все было чин чином. А то не разберешься потом с отпускными…

Так Николай и не понял, по какой главной причине Лешка решил записаться в бригаду. То ли ему действительно хотелось поработать на ударной стройке. То ли ему понравилось, что платить там будут аккордно. То ли он просто не хотел огорчать отказом старого друга — тем более что у друга случилась такая неприятная беда: моль съела костюм. И он пожалел своего старого друга.

И Верочка жалостно так — сквозь слезы — посмотрела ему вслед, когда он от них уходил.

Однако в клубе нефтяников никто не обратил особого внимания на его затрапезный вид — что он пришел на концерт в гимнастерке и валенках. Вообще на него — на Колю Бабушкина — никто не обращал внимания, кроме Ирины и Черемныха, с которыми он прогуливался по фойе.

Они втроем гуляли по клубному фойе, ожидая, пока начнется концерт. Народу на этот концерт собралось — чуть ли не весь Джегор. Сколько билетов было, столько и собралось народу. А то и больше. Наверное, некоторые без билетов пролезли. Может, у них завклубом родня или же контролерша знакомая, которая у входа рвет билеты.

В этом небольшом городе Джегоре люди на редкость жадные до всякой культуры.

Один раз Коля Бабушкин, когда он еще жил в Джегоре, видел, как в книжный магазин привезли товар. Дело было в воскресенье, а очередь образовалась еще в субботу вечером — составили список, каждый час производили перекличку и на ночь выставили пикет. А утром, когда привезли товар — Коля Бабушкин это сам видел, — один очень крупный начальник треста, в шляпе, залез на грузовик и стал помогать персоналу разгружать книги. Он, наверное, думал, что ему за это отпустят вне очереди — у него далеко была очередь. Он, должно быть, боялся, что ему не достанется, и поэтому вызвался помогать персоналу, полез на грузовик.

Но ему все равно не досталось, потому что, когда магазин открыли, туда втерлась без очереди футбольная команда «Нефтяник» и расхватала весь товар. А уж, казалось бы, зачем такой товар футбольной команде «Нефтяник»?..

Так вот и нынче на концерт народной артистки собрался весь Джегор. И в ожидании, пока начнется концерт, все прогуливались по фойе — парочками и по трое в ряд плыли вдоль стен, вкруговую. Вереница мимо вереницы. Будто на эскалаторе в метро. И как водится на этом эскалаторе, люди, плывущие навстречу друг другу, рассматривали друг друга — кто во что одет и кто во что горазд. У кого какое лицо и так далее.,