Молодильные яблоки

Ковры приближались, а десятисекундное время проходило. Я отразил семь выпадов, мой шест покрылся трещинами из-за ударов шипами. Как противник не переломал мне пальцы, до сих пор понять не могу. Надеюсь, это из-за того, что он сохранил остатки совести, а не банально промахивался. Время подошло.

— Девять, прыг! — воскликнул я. Никакого обмана, все честно. Парень привычно покинул место боя, а я уперся шестом о покрасневший ковер и подпрыгнул на месте так высоко, как только мог. Раскинул ноги в шпагате и рванул шест на себя. Освободившийся от груза ковер посветлел, и я упал на него, получив еще десять секунд времени. Не останавливаясь схватил шест у основания и со всей силы ударил им по ногам противника, перепрыгнувшего на ковер выше уровнем. Тот, потратив пару секунд на вращение головой и попытку понять, с какой стороны я запрыгну, не ожидал, что я останусь на прежнем месте, и увидел шест слишком поздно. Он запоздало подпрыгнул, но шест уже ударил, и парень упал на спину, по пояс оказавшись за пределами ковра. Я толкнул противника шестом, он перевалился за борт, замахал руками и ухватился за мой шест.

Пришлось его отпустить, и соперник сорвался. Но ненависти в глазах последнего противника я не заметил. Скорее в них читалось любопытство. Он криво усмехнулся и прокричал: — Вот сам и мучайся!

Две полусферы по восемь килограммов каждая, скользкие, норовящие вылететь из рук. Как же я один с ними справлюсь?

— Вернись, я все прощу! — трагическим голосом воскликнул я, протянув руки в его сторону. Игрок в сети согнулся от хохота, по достоинству оценив финальную шутку, а я махнул ему рукой и рванул к вершине пирамиды.

Половинки нехотя соединились так, как полагается, и я перескочил на другой ковер: время поджимало. Но шар после приземления выскочил из рук, а пока я вновь соединил половинки, прошло восемь секунд. Этот ковер совершал обороты вокруг вершины, и я мог прыгать вверх-вниз часами, но шар постоянно выскальзывал из рук, когда я спрыгивал, и набрать положенные двадцать секунд не удавалось.

Я в который раз очутился на вершине и досчитал до семи, когда случилась катастрофа: нижний ковер мигнул и пропал. Сам по себе.

Остался еще один, далеко-далеко внизу, но я при всем желании до него не допрыгну.

На поиски правильного решения оставалось максимум три секунды. Я прикинул, сколько сил осталось, и оказалось, что немного. Завершать игру длинным прыжком бесполезно. Даже если я приземлюсь точно на ковер, шар обязательно вылетит из рук, и мне уже никогда не победить: двадцать секунд после этого не набрать. Падать на сеть — все равно не наберу время. Не зря арбитр говорил о девятнадцати с половиной секундах, видимо, попытки имели место.

Ковер опасно покраснел, и до его исчезновения осталась самая малость, когда я нашел решение. Верное оно или ошибочное, я узнаю чуть позже, секунды через полторы, но лучше так, чем совсем ничего не сделать, когда победа практически у меня в кармане. Впрочем, как и проигрыш.

Я продержал шар ровно двадцать секунд. Даже больше, но это уже не имело значения. Встав во весь рост, я вытянул засветившийся шар над головой и показал его трибунам.

— Поздравляю, царевич! — сказала Юлька.

— Спасибо! Ты как там, после удара?

— Как смятая тряпка, — лаконично ответила кукла.

— Ничего, это дело поправимое! — обнадежил я, — Вернусь во дворец, прикажу тебя погладить. Аккуратно, медленно и со вкусом.

— Руками? Бесполезно.

— Утюгом!

— А-а-а!!! – потрясено выдохнула кукла. — Садист!

— А что тебе будет, ты же кукла? — удивился я.

— Вот вернем Анюту, все ей расскажу!

Невысокий пьедестал покачивался под моими ногами, но я уверенно держал равновесие. Решение оказалось верным: пьедестал стоял на ковре во время соревнований, и ковер на него не реагировал. А когда я подскочил, уселся на пьедестал и поднял ноги, ковер перестал реагировать и на меня.

Понимаю, что большинство местных зрителей и игроков до сих пор не верит своим глазам, но победителем турнира оказался заграничный любитель, попавший на соревнования впервые в жизни. Своей победой я подтвердил древнюю примету о том, что новичкам везет.

— Я победил! — прокричал я, и около уха прозвучал вкрадчивый голос арбитра.

— Еще бы, — поздравил он, — ты так модернизировал правила и придумал несколько новых решений для победы, что участники постарались сбежать при первой же возможности, опасаясь за свое светлое будущее.

— Правда?

— У меня сложилось такое мнение. А у тебя?

— По-моему, они падали против собственной воли.

— А по-моему, они радовались тому, что ушли с целыми руками и ногами.

— Вы просто не слышали, какими словами они выражали радость! Могу повторить самые оригинальные словопостроения, но боюсь, что после этого у низших форм жизни уши свернутся в трубочку.

— Не надо, слышал, — отказался арбитр. — В общем, поздравляю!