Молодильные яблоки

– Ясно… Иван, поторопись, а то не успеешь! Удачи в бою! – С этими словами Агат отошел к советнику, а Яга заговорщицки подмигнула дракону. Тот в ответ трехглаво моргнул и расплылся в мимолетной улыбке: шутка удалась.

Я мысленно перекрестился и пошел добывать доспехи. Как показывали огромные часы, турнир должен был начаться через пятнадцать минут, но участники уже толпились у красной полосы, за которой лежали ковры-самолеты.

– Мы будем болеть за тебя! – крикнула Яга мне вслед.

– Поспешай, Иван, поспешай! – шептала кукла за пазухой. – От смерти не убежишь, а так она и сама от страха отскочит! Вон как у тебя рожу-то от страха перекосило!

– Юлька, я понял, кто ты такая!

– Да ну? – недоверчиво переспросила она. – Опять?

– Опять! – поддакнул я. – Ты, Юлька, – Медленная Смерть!

– Чего?!

– Каждый день ты медленно убиваешь своими подколками, с неторопливым изуверством приближая момент моей смерти.

– А ты чего хочешь? – заинтересовалась она. – Получить подколки оптом и дать дуба, не сходя с места?

– Я хочу получить доспехи! – сказал я, подходя к складу. Юлька не ответила, догадавшись, что это не к ней.

– Держи! – Хмурый кладовщик вывалил на стол кучу разного хлама. – Надевай, пока не поздно! До начала турнира – совсем ничего.

– А это зачем? – спросил я, разглядывая жесткие металлические полоски с мягким войлоком на одной стороне и несколькими ремешками на другой.

– Это на ноги! – Кладовщик не жаждал давать подробные объяснения, что куда положено крепить и какая польза от приспособлений. Ограничиваясь короткой фразой: «Если сделали, значит, надо», он вручал полный комплект доспехов и звал следующего участника. Но ради меня сделал редкое исключение – похоже, определил, что я иностранец.

Костюм надежно защищал даже от запрещенных приемов: и во время соревнований встречались любители быстро вывести соперника из игры ударами по болевым точкам.

– Ремешки подтягиваешь там, там и там! – пояснял кладовщик. – Каску надень и не забудь закрепить: слетит в момент атаки, и с неба на землю ты уже не вернешься! В смысле, вернешься, конечно, но нам придется выслать безутешным родственникам весточку о твоем безвозвратно пошатнувшемся здоровье. Кто твои родители, сынок? Скажи заранее, и я обещаю, что напишу им в случае твоей безвременной кончины.

– Э-э-э… м-м-м… – задумался я. Стоит ли ему говорить о моем истинном происхождении или не стоит? – Вы не поверите, но мой отец – царь тридевятого царства. Только это огромный секрет, я путешествую инкогнито.

– Н-да? – задумчиво переспросил кладовщик. – От всего сердца советую, юный царевич: займи место в зрительном зале, тебе же приятнее будет! И цветы после турнира положат перед тобой, а не на твое надгробие.

– Почему вы так скептически относитесь к моему желанию участвовать в турнире?

– Дык пропадешь – война начнется! – пояснил кладовщик. – Цари не прощают гибели родных сыновей.

– Не переживайте, он не узнает!

– Как же не узнает, если я напишу ему о причинах твоей гибели?

– Зачем, если я еще жив?

– Не волнуйся, турнир тоже еще не начался.

– Царевич я или не царевич, в самом деле! – воскликнул я, случайно рассказав, кто я на самом деле.

– Царевич на все сто, ни отнять, ни прибавить! – не стал спорить кладовщик. Ему было все равно, кто участвует в турнире. – С пожизненным стажем. Но ты малоопытный игрок. В турнире первый раз участвуешь, верно?

– Верно. И что мне теперь, посыпать голову пеплом?

– Главное, чтобы ты не убил двух зайцев одним выстрелом и не превратил свой первый турнир в последний.

– Да я буду сражаться как…

– Верю! – кивнул кладовщик, не дослушав. – Но знаешь, остальные обещали то же самое. При таком раскладе мне останется только одно.

– Что именно?

Часы пробили десять часов. Трибуны взревели.

– Склад закрыт! – возвестил кладовщик. Дверца широкого окошка резко захлопнулась, я вздрогнул. Щелкнул внутренний засов.

Секундой позже он щелкнул еще раз, и кладовщик приоткрыл дверцу.

– Вот это! – пробормотал он и повесил деревянную табличку на крохотный ржавый гвоздик. Окошко захлопнулось с тем же грохотом. Дощечка закачалась на серой от грязи веревочке, я прочитал стершиеся буквы: «Ушел за носилками, бинтами и гипсом. Костыли, протезы и гробы выдаются в ста метрах за первым поворотом направо. Цветы и венки там же, через дверь!»

– Нас так просто не запугаешь! – гордо ответил я, поежившись.

Взяв шест, я подошел к красной черте, отделявшей игроков от ковров-самолетов. Арбитр турнира прошелся перед участниками, посчитал их количество, написал белым мелком на каждом игроке порядковый номер (я оказался предпоследним, пятьдесят вторым) и махнул рукой, подавая сигнал мальчишкам у колокольни. Счастливая ребятня подпрыгнула и повисла на веревке, привязанной к языку. Массивный колокол прогудел низкое «баамммм!!!».

Турнир начался.

Участники одновременно шагнули на ковры-самолеты. Я с непривычки чуть запоздал, и мой ковер взмыл в небо секундой позже.