Молочный вамп

Славянский шкаф хорошо получился, и тут ее глаза обратили свое внимание на Антона Ивановича, в сердце прошла теплая волна чувств. Она вздохнула, отложила фотографию, но удовольствие от чтения было основательно испорчено воспоминаниями о Антоне Ивановиче.

Она задумалась… Антон Иванович места себе не находил, бродил по пустой квартире, как зверь в клетке, душа его разрывалась на части, хотелось выть, кричать от пустоты, от безнадежности своего существования. Все казалось глупым, ненужным, скучным. Раздался звонок:

– Папа, ты не грусти, – проговорила быстро Нина, и тяжело вздохнула, – я так рада, что мы с тобой были вместе у тети Анны, мне так хорошо было с вами.

Спасибо…

Дочь Антон Ивановича сама прервала свое признание.

Телефон вновь зазвонил:

– Отец, – пробасил Паша, – спасибо, мы так хорошо все вмести пожили. Класс…

Сын положил трубку, не дожидаясь слов отца.

Третий раз зазвонил телефон:

– Антон Иванович, – тихо и грустно сказала Анна Семеновна, – мне плохо без вас, извините, я вас вроде не прогоняла. Может, чем вас обидела?

– Анна, дети только позвонили, сказали, что у тебя им было классно, все нормально.

– Так в чем дело? Антон. Приезжайте ко мне. Ой, ко мне кто-то рвется! – прокричала женщина и бросила трубку на пол.

Антон Иванович услышал, что на его Анну опять совершено нападение. Он позвонил сыну. Оба побежали, поехали выручать Анну Семеновну. По цепочке новость дошла до Нины, и она поехала к тете Анне.

В квартиру Анны Семеновны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть?

Один мужик с порога закричал:

– Икар, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!

– Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! – прокричал второй мужик.

Анна Семеновна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.

– Простите, а как вы вошли в квартиру?

– Так, мы к Икару пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Астрой своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.

– Спасибо, вам, Икар уехал, я ему передам, сейчас позвоню.

Мужики вышли в коридор. Послышался голос Антон Ивановича и его крик сквозь дверь:

– Анна, у тебя все в порядке?

Анна Семеновна открыла дверь, пропуская Антона Ивановича, а на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднимался пешком, втроем зашли в квартиру.

Через десять минут приехала Нина. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.

Второй визит детей в квартиру Анны Семеновны, носил несколько иной характер, нежили первый. Нина ничего не убирала, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела во всемирной паутине, не подпуская к компьютеру Пашу.

Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Анны Семеновны, а Анне говорила, что она у мамы. Нина, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе номер 2.

Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре. Антон Иванович особой любовью к Анне Семеновне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами. Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Анны Семеновны.

Женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Молодые из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели.

Неприятности со всех сторон сжимали Анну Семеновну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы.

Клин клином вышибают, – подумала Анна Семеновна, объявив дома семейке Антона Ивановича, что все деньги кончились. Она перестала давать деньги на продукты, а Антон Иванович на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, дома хлеб и тот закончился. Нина первая сказала Анне Семеновне "прощайте" и уехала, вскоре ее дом без продуктов покинули Паша и Антон Иванович. Из почтового ящика взяла Анна Семеновна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла, купаться, с одной сумкой.

Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидравлический массаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки и резко упала на кафель. Полежав намного, поднялась и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала.

Так и уснула. Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем молодые приехали и подарок привезли Анне Семеновне. Где они были, ей особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Анна Семеновна воспрянула духом, но попросила проверить подарок на радиоактивность. Икар, смеясь, протянул ей прибор.

Показатели были в норме.

Я ухала искать славянский шкаф и Икара.