Молнии в ночи [Авторский сборник]

— Все это нам известно, дорогой, — с досадой сказал бек. — И все же рубить сплеча сейчас неразумно. Проявим терпение и мудрость. Народ — стадо. Куда мы его направим, туда он и потащится. Вы же знаете — вся отара бежит за козлом.

— Золотые слова! — вмешался в разговор Султанмухаммад. — Ваша светлость, народ называет вас Главнокомандующим. Ваша воля для него закон, он всюду пойдет за вами.

— Спасибо, сарбаз.

Насриддинбек поспешил поправиться:

— Я ведь только так, к слову… Уважаемый сарбаз высказал то, что и у меня на сердце.

Бек покачал головой:

— Любите вы пороть горячку!.. Следуй мы вашим советам, так сразу обрушили бы свой гнев на этого скорпиона, Абдувахаба Шаши, — упустили бы его. Он бы напугался, сбежал и продолжал сеять смуту в народе. А мы его потихоньку взяли под ноготь… Вот так-то, уважаемый. Души врага ватой! Да, кстати, об Асадуллахане… Он плетет тайные интриги и только и поджидает удобного момента, чтобы захватить власть в свои руки. С ним надо быть настороже. Передайте от моего имени начальнику стражи Ишанча-халфе: пусть приставит к Асадулле тайного осведомителя, который бы через день доносил мне о каждом его шаге. Нужно также тщательно проверять все письма, отправляемые в Коканд.

Насриддинбек, кашлянув, повел глазами в сторону Султанмухаммада. Бек сказал:

— Мы ничего не скрываем от сарбаза. Если вам не удастся выполнить мои указания — этим займется сарбаз. — Заметив, что Насриддинбек потемнел лицом, он дружелюбно добавил: — Вы, дорогой, сарбаз да еще несколько верных людей — вот моя опора. Что бы я делал без вас?

Насриддинбек наклонил голову:

— Я все понял, святейший. Ваша мудрость равна мудрости Афлотуна. Нет, самого султана Темирмирзы![17]

— Значит, договорились? — Бек припал к чилиму, потом протянул его Султанмухаммаду. — К народу — только с лаской. А война… Она вроде азартной игры: сегодня проиграл, завтра выиграл. Перед своим отъездом я хочу открыть вам карты. — Только все, что вы услышите, должно остаться между нами!.. Так вот. Если враг осилит нас и наше войско откатится к Чимкенту и Ташкенту, вы от моего имени прикажете Ишанча-халфе, чтобы он немедленно отправлялся в Шейхантаур, на Бозори-шаб,[18] и вручил лавочнику-индусу, английскому подданному, мое письмо. Все это необходимо сохранять в строжайшей тайне, прежде всего, от Коканда. У нас имеется договоренность с англичанами: если русские начнут брать верх, генерал-губернатор Индии двинет нам в помощь свои войска.

Насриддинбек и Султанмухаммад слушали «святейшего» с разинутыми ртами — настолько неожиданным было для них его сообщение. Бек ухмыльнулся:

— Можете быть спокойными — при таком обороте событий все мы останемся на своих местах. А может, и возвысимся!..

— Да-а… — с восхищением протянул Султанмухаммад. — Я считал вас, святейший, первым среди воинов. Но, оказывается, никому не дано сравниться с вами и в государственной мудрости!

— Повторяю: обо всем, что я говорил, никому ни слова! Повесьте на свои уста замки покрепче.

— Клянемся, святейший! И если нарушим клятву — наши головы под вашей саблей.

Все трое поднялись с мест, спустились с айвана. Остановившись возле цветника, они намеренно громко, так, чтобы их слышали находившиеся поблизости урдинцы, заговорили о вчерашних военных учениях, о конях, о погоде на завтра…

VII

Дома Миръякуб подробно рассказал, как бек похвалил его, пообещав, что вознаградит своего конюха за усердную службу. Он заверил мать и брата, что сумеет вымолить у бека прощение отцу — бек был к нему так добр…

Рассказ Миръякуба обрадовал Шахринису-хола, да и в душе Мирсаида затеплилась надежда. Он, правда, знал, что брат и соврет — недорого возьмет, но сейчас склонен был верить Миръякубу — ведь дело касалось отца, а тут любой обман был бы кощунством. И как знать, если уж бек так расположен к брату, может, он и уступит его просьбам.

Мирсаид по-прежнему с утра до вечера трудился за токарным станком, ему подсоблял двоюродный племянник, Ядгар. Шахриниса-хола, жалея сына, молила: «Отдохни хоть немного, совсем ведь измучился!» Он с лаской оглядывался на мать — лицо у нее пожелтело от забот и горя — и вращал круг еще быстрее. Надо было кормить семью…

Невеста Мирсаида, Назира, переставшая посещать их дом после того как забрали Мирхайдара и свадьба расстроилась, — с некоторых пор снова к ним зачастила. Она старалась помочь Шахринисе-хола по хозяйству.