Молитва отверженного

Они разделись и спустились в бассейн, после этого погрелись в сауне, затем снова окунулись. Потом Саша на руках отнес Таню в спальню и с помощью пульта поменял звуковой фон с «моря» на «лес». Комната наполнилась пением птиц и журчанием ручья. Иногда в птичье щебетание вклинивался стук дятла.

— В холодильнике есть шаманское и фрукты, — сказал, будто оправдываясь, Александр. — Я знаю, ты любишь белый виноград и груши.

— Люблю. Но сегодня я не буду капризничать, съем все, что ты предложишь, — сказала Таня и улыбнулась.

Денин ответил ей тем же, едва ли отдавая себе отчет в том, что она не видит его лица.

Когда вино было выпито, Саша убавил звук.

Он, наклонившись над любимой, ласково куснул ее за мочку уха и предложил:

— Хочешь, я сделаю тебе массаж?

— Мог бы и не спрашивать, — ответила Таня, томно изогнулась, соблазнительно вытянула стройные ноги.

Саша выдавил на ладони заранее приготовленный крем для тела и принялся за дело. Таня тихо постанывала, распластавшись на громадной кровати. Закусив губу от напряжения, Денин прошелся по всему телу женщины, от шеи до пальчиков ног. Когда он закончил, его лоб и спина блестели от пота.

— Ты прелесть, Сашка! — заявила Таня, повернувшись на спину. — Иди ко мне, мой рыцарь.

Только глубокой ночью, усталые и обессиленные от любви, они нехотя оторвались друг от друга.

— Расскажи мне что-нибудь. Какую-нибудь сказку, — попросила Таня, устраиваясь поудобнее.

Александр ненадолго задумался, потом, собравшись с мыслями, начал:

— В одной большой семье жила очень старая женщина, прабабушка. Люди считали ее мудрой и постоянно приходили к ней за советом. Она часто делала своим правнукам подарки, но вручала им только очень хрупкие вещи. Дети пытались быть аккуратными, но эти игрушки постоянно ломались. Малыши очень переживали и плакали.

Однажды родители не выдержали и сказали:

«Ты любишь своих правнуков, но зачем делаешь им такие подарки? Они стараются, как уж могут, но игрушки все равно ломаются, и дети плачут. А ведь точно такие же подарки ты делала внукам, то есть нам».

Старуха улыбнулась и проговорила:

«У вас отличные семьи. И это потому, что вы научились обращаться с хрупкими подарками. Такие же вещи я дарю своим правнукам, то есть вашим деткам. Представьте себе, что через несколько лет кто-то подарит им свое сердце. Как они поступят в этом случае? Может быть, это научит их обращаться с бесценным даром бережно, аккуратно?»

Таня повернулась к нему лицом.

— Сказка с намеком?

— Не знаю, — отстраненно сказал Саша, поглаживая ее по голове.

Его пальцы коснулись шершавой, грубой кожи ее лба, но он не убрал руку. Он любил эту женщину.

— Во всяком случае, мое сердце уже давно принадлежит тебе. — Денин потянулся за минералкой, а Татьяна неожиданно спросила:

— Саша, зачем тебе все это?

Он почувствовал, как его руки снова затряслись. Они будто вспомнили ту ужасную ночь, когда он резал их столовым ножом.

— Ты о чем?

— Я ведь чудовище. Кошмар наяву. Не говори мне, что это не так, я ведь все понимаю. Зачем я тебе? Стареющая голодранка, все лицо которой сожжено кислотой. Мне нечего тебе дать. У меня нет ни денег, ни внешности. А ведь вокруг столько красивых девчонок.

— Послушай, не надо, — сказал Александр. — Знаешь, я недавно читал об одной китаянке. Она родилась уродиной. В Интернете есть ее фото, это действительно жесть. Ей можно было сниматься в фильмах ужаса без грима. У нее вся челюсть вывернута наружу, будто внутри граната разорвалась. Но нашелся мужчина, который полюбил ее. Они поженились, и у них родилось двое детей. Она сделала себе серию пластических операций и сейчас счастлива. У нее любящий муж и дети. Эта женщина…

— Саша, прости, но мне плевать на какую-то китаянку. Здесь и сейчас — ты и я. Ты хороший парень. Мозги немного набекрень, но это свойственно творческим натурам, так что тебе даже идет. Понимаешь, к чему я клоню?

— Я люблю тебя.

Таня вздохнула.

— Прости. Но я почему-то не вижу у нас никакого будущего, Сашка. А я редко ошибаюсь.

Денин часто моргал, глядя в темный потолок. Внезапная боль в голове едва не заставила его закричать, и он обхватил виски руками.

«Не вижу у нас никакого будущего».

— Саша?

— Я тебя слышу, — глухим голосом отозвался он.

— Не обижайся, пожалуйста.

Он услышал, как с губ Тани сорвался печальная усмешка, а потом она сказала:

— Ты классный. Добрый и отзывчивый. Последнюю рубаху снимешь, если надо. Ты готов пожертвовать собой. Знаешь, если я кому-то и могла довериться в Москве, так это только тебе.

Денин готов был выдать саркастическое «спасибо», но сумел удержаться. Не сейчас.

«Ты и так наломал дров в свое время. Просто лежи и слушай. Ведь сейчас должно произойти что-то очень важное», — посоветовал ему внутренний голос.