Молитва о Рейн (ЛП)

Я вцепляюсь пальцами в синюю гавайскую рубашку Уэса и смотрю на черное шоссе, протянувшееся перед нами. Мои друзья – Квинт и Ламар едут впереди на бульдозере своего отца, расчищая дорогу, загроможденную разбитыми и брошенными машинами, которые скопились за время хаоса в преддверии 23 апреля, но сейчас так темно, что я едва могу их разглядеть. Все, что я вижу – это дорогу прямо перед нашей фарой и несколько искр вдалеке, где отвал бульдозера скребет асфальт. Все, что я могу вдыхать – это мои воспоминания. Все, что я чувствую – это теплое тело Уэса в моих объятиях и ощущение свободы в душе, растущее с каждой милей, отделяющей нас от Франклин-Спрингс.

И сейчас – это все что мне нужно.

Из-за окружающего нас гула, а также из-за моего эмоционального истощения за последние дни, очень трудно держать глаза открытыми. Я задремываю, – не знаю сколько раз, пока мы ползем за бульдозером, – и тут же просыпаюсь, вздрагивая. Уэс медленно останавливается, чтобы повернуться ко мне лицом. Прядь волос падает на одну щеку; остальные откинуты назад и спутались от ветра. Его бледно-зеленые глаза – пожалуй, единственная черта, которую я могу разглядеть в темноте. И они не выглядят очень счастливыми.

– Ты пугаешь меня до смерти. Ты должна постараться не заснуть, хорошо? – Уэс перекрикивает металлический скребущий звук впереди.

Я смотрю мимо него и вижу, что фары бульдозера освещают крышу перевернутого восемнадцатиколесника. Он блокирует все шоссе, но Квинт и Ламар стараются убрать его с нашего пути.

Я стягиваю шлем с головы и чувствую, как вместе с ним исчезает и мама. Аромат лесного ореха сменяется запахом весенней пыльцы, сосен и бензина.

– Знаю, – отвечаю я, виновато кивая. – Я стараюсь.

Вспышка искр разлетается позади Уэса, когда бульдозер дает тягачу еще один хороший толчок.

Уэс опускает подножку и слезает с байка.

– Это займет у них какое-то время. Может, тебе стоит немного пройтись, чтобы взбодриться?

Он всего лишь силуэт, подсвеченный тусклым светом фары, но все равно этот мужчина – самое прекрасное, что я когда-либо видела – высокий, сильный, умный и он… здесь, даже после всего того, что недавно увидел.

Я кладу свою ладонь в его. Крошечные оранжевые искорки света, вспыхивающие вдали, совпадают с теми, что танцуют на моей коже. Они вызывают у меня мурашки даже под толстовкой.

Я не вижу выражения его лица, но чувствую, что Уэс улыбается мне. Затем, внезапно, в нем происходит перемена. Я соскальзываю с мотоцикла. Он крепче сжимает мою руку, поднимает голову и делает такой глубокий вдох, что я слышу его даже несмотря на шум.

– Черт. – Становится виден профиль его идеального лица, когда он поворачивает голову назад. – Мне кажется, я чувствую запах…

Прежде чем Уэс успевает договорить, тягач взрывается огненным шаром. Парень бросается на меня, прижимая к земле. Яркий свет ослепляет мне глаза и обжигает лицо.

Я не чувствую удара. Не слышу, как вокруг нас падают обломки. Даже не слышу собственного голоса, когда выкрикиваю имена своих друзей. Все, что слышу – это мысли в моей голове, приказывающие мне подниматься, бежать и оказывать помощь.

Уэс смотрит на меня сверху вниз. Его губы шевелятся, но не могу разобрать, что он говорит. Раздается еще один взрыв, и я закрываю лицо руками. Когда убираю ладони, парня уже нет.

Я приподнимаюсь и вижу силуэт Уэса, бегущий к бульдозеру, охваченному пламенем.

– Квинт! – кричу я, бросаясь к кабине со стороны пассажирского места, а Уэс – с водительского. – Ламар!

Я взбираюсь на гусеничную ленту, благодаря бога за то, что огонь еще не пробрался через разбитое ветровое стекло, и открываю дверь. Покрытые осколками стекла, Квинт и Ламар сидят на своих местах, повиснув на ремнях безопасности.

Уэс отстегивает ремень Квинта и резко дергает головой, когда я открываю дверь. Его темные брови сходятся вместе.

– Да бля, я же сказал тебе оставаться там!

– Я тебя не слышала! – Наклоняюсь в кабину, пытаясь сдвинуть тело Ламара, чтобы отстегнуть ремень.

– Рейн, остановись! – орёт Уэс, поднимая бессознательное тело Квинта на руки.

– Я могу помочь! – Отцепляю ремень и сильно встряхиваю не подающего признаков жизни Ламара. Когда что-то начинает шипеть и хлопать под пылающим капотом, его веки дергаются, и глаза распахиваются. – Давай, приятель. Нам нужно идти.

Ламар поворачивается на сиденье, пытаясь выбраться, но морщится и снова закрывает глаза.

– Ламар, – кричу я, дергая его за плечи, – мне нужно, чтобы ты поднялся. Прямо сейчас.

Его голова поворачивается ко мне, и свет от пламени освещает глубокую рану на лбу. Темно-красная кровь блестит на его темно-коричневой коже. Я сильнее тяну парня за руки, но он такой тяжелый.

– Ламар, проснись! Пожалуйста!

Две руки обхватывают меня за талию и вытаскивают из кабины, а затем пятно гавайской расцветки проскальзывает мимо, чтобы занять мое место.

– Уходи! – кричит Уэс, вытаскивая Ламара из бульдозера. – Сейчас же!

Я спрыгиваю с гусеничной дорожки, чтобы убраться с его пути, и бегу к мотоциклу. Подойдя ближе, замечаю тело Квинта, лежащее на земле рядом с ним. Оно не двигается.